Тут очень горячо!)

[zosiapupkina]

По следам сегодняшнего разговора с любимыми  Kallis_Mar и  Clarence Le Grand ,решила сделать пост о...вашей любимой НЦ )) ни много,ни мало,дааа)) мы все много читаем,давайте поделимся любимым)) если кого-то это заинтересует,конечно) Вообще.выбрать безумно сложно) сколько бы вы не переживали по поводу своего умения-неумения,меня лично.всегда пробирает)иногда это даже не секс,а поцелуи,слова,действия,но они прошивают насквозь)) не знаю,что тут у меня получится и как я переживу эту ночь,но попробую))
Погнали) выбранные куски не обязательно любимые у вас,просто без вас всех-никак ))


Listen or download Lovage Sex for free on Pleer



 salt-n-pepper "Предварительное бронирование"
– Саш, я… ты…
Саша чуть подался к Игорю, схватил его ладонь и прижал к щеке. И все, сорвало тормоза.
Руки, губы, тела. Лапать, мять, впиваться ртом. Не в губы, куда придется. И в губы, взасос, пока не сдавит горло. Кажется, кто-то из них зарычал, кто-то застонал, Игорь не мог бы сказать – кто именно. Они впечатывались бедрами друг в друга, терлись и перекатывались. Саша жестко потянул Игоря за волосы, чтобы добраться до шеи. Игорь дернул вверх и, кажется, порвал Сашкину майку, зато теперь вся спина была в его распоряжении. И снова – поцелуи, укусы, сжатые пальцы. В какой-то момент парень оказался сверху, чуть приподнялся и зажал Игорю член прямо через ткань одной рукой, второй пытаясь расстегнуть ремень и болт на джинсах:
– Дай… я хочу…
Почему-то эти слова чуть разогнали марь в Игоревых мозгах. Нет, мысль все прекратить и сорваться в бегство, как жертва насилия, в голову ему не пришла, он уже обрубил концы, когда решился коснуться Сашки. Но накатило желание сделать правильно? хорошо? И, кажется, какое-то нежное чувство, которому Игорь не стал сейчас искать определение.
Он поймал одной рукой Сашину руку, прижал пальцы к губам, второй размеренно с нажимом гладя его от шеи до поясницы, спускаясь постепенно все ниже, к ягодицам. Саша как-то трогательно всхлипнул и распластался на Игоре, уткнувшись лицом в плечо и ритмично прижимаясь в такт. Потом поднял голову и потянулся за поцелуем. В этот раз он получился долгий и обстоятельный, что ли. Но дело свое сделал – чем дольше они сосались, тем сильнее учащалось дыхание, и плотнее становился контакт двух тел. Кто первым сообразил перевернуться на бок и слегка отодвинуться друг от друга? Кажется, они сделали это синхронно. Прервали поцелуй, уперлись лбами. Взгляды – туда, вниз. Хватило ума не мешать, не путаться руками – каждый раздевал себя сам. Ремень, болт, молния. Шнурок, резинка. Опять синхронно стянули на бедра пояса штанов вместе с трусами. Коснулись членами, Игорь усмехнулся, Саша улыбнулся – «поздоровались». В один и тот же момент обхватили члены друг друга и начали движение. Вверх-вниз, от головки до основания, ритмично, словно две части одного механизма. Потом, кажется, сбились – Игорь все норовил прихватить и потискать мошонку, а Саша задерживался, обводя пальцем головку – но время для ласк прошло, они снова вошли в единый ритм и пошли вразнос.

 urfinj "Мое безумие"
– Поцелуй меня, Казанова, – его голос прогнал по моему позвоночнику дикую стаю мурашек.
– Нет! – я выпустил его из рук и качнулся к двери.
– Почему? – Вик стянул с себя одним движением футболку. – Ты меня больше не хочешь?
Я жадным взглядом впивался в его обнаженный торс. Борясь с безумным желанием прикоснуться к нему. Он сделал шаг ко мне навстречу. Утопая в желании, я еще смог подумать о том, что это не Вик, это наркотик. Но все разумное рухнуло в пропасть, как только он мягко обхватив ладонями мое лицо, прикоснулся к губам. Вкус апельсина. Насыщенный, острый и невыносимо томительный. Я пил его, не прекращая. Плавился под руками Вика.

Разве можно думать о чем-то, помнить о ком-то, когда ко мне прижимается, урча и лаская, Вик? Мои вещи в беспорядке валяются в прихожей, я подхватываю Вика на руки, прижимаюсь к нему еще плотнее. Он оплетает мою талию ногами, и я на негнущихся ногах иду к кровати. Бережно укладываю свою драгоценную ношу и с благоговейным трепетом застываю, созерцая его. Это сон? Это бред? Или он и правда тут, разметался на постели, стонет и тянется за лаской моих рук и губ? Если это бред, я хочу жить так, в этом сладком непрекращающемся бреду. Я не могу оторваться от него, выцеловывая каждый миллиметр его кожи. Обрисовывая пальцами каждый изгиб его тела. Меня сейчас от него могут оторвать, только убив. Но надолго Вика не хватает, извернувшись, он опрокидывает меня на спину и усаживается сверху. Зафиксировав мои руки над головой, склоняется к губам. Целуя, покусывая, выстанывая, он трется возбужденным пахом о мой не менее возбужденный член. Прокладывая горячую дорожку из поцелуев, добирается до мочки уха, цапнув ее, тут же зализывает укус, вырвав из моего горла хриплое рычание. Оставив ухо, спускается по шее к груди. И тут его язычок выписывает узоры вокруг сосков. Я выгибаюсь ему навстречу от острого удовольствия, он прихватывая зубами, ласкает кончиком языка соски.
– Даааа! – жарким шепотом вырывается из меня.
Я гуляю по самой кромке оргазма. Еще чуть-чуть, и я не смогу сдержаться, возбуждение невероятное, почти болезненное. Но мой мучитель и не думает останавливаться и прокладывает горячую дорожку ласки все ниже. Выписывая иероглифы на коже живота кончиком языка, заставляет меня метаться почти в бредовом состоянии, умоляя. Соскользнув ниже, Вик развел в стороны мои ноги и, улегшись между ними, замер. Я приподнялся на локтях и посмотрел на него. Как будто только этого и дожидался, он, смотря мне прямо в глаза, потянул молнию джинсов вниз. Я нервно сглотнул. Это самая эротическая картинка, которую я видел за всю свою жизнь. Парень, лежащий между моих бесстыдно раздвинутых ног и медленно расстегивающий джинсы. Вик облизнул губы, почти молитвенный стон вырвался из моих губ. Стянув одним резким движением джинсы и избавившись от белья, он встал на колени, созерцая распростертое перед ним мое тело. Мне возбуждение окрасилось новыми красками. Стало как будто глубже и беззащитнее. Я и не предполагал, что могу физически ощущать взгляд, скользящий по коже, как ласку. Вик словно оголил мои нервы.
– Смотри на меня, Казанова! – Вик встал и покачивая бедрами, извиваясь, стал медленно стягивать свои джинсы. Вслед, в столь же медленном и эротичном темпе, он избавился от белья. Неторопливо лаская свое тело, он наблюдал за эффектом, производимым на меня этим действом. Эффект был сногсшибательным, я буквально исходил соком желания, казалось, взорвусь от одного только прикосновения к напряженной плоти. Вик же, опустившись на колени, изогнувшись, опустился на локти. Я, увидев это зрелище, вцепился в простынь, пытаясь сохранить остатки самоконтроля, с такой силой, что костяшки пальцев, побелев, онемели. Вик же почти невесомо ласкал губами кожу на внутренней части бедра. От его легких прикосновений по коже растекались мурашки острого удовольствия. Я, не выдерживая, глухо стонал. Желая и не смея торопить и просить о большем. Губы Вика, сужая область поцелуев, становясь влажнее и горячее, приближались к моему члену, заставляли меня дышать через раз. Внизу живота пульсирующей болью желания отзывалась плоть, вздрагивая от каждого поцелуя. Я, истекающий смазкой, распятый на постели под умелыми ласками парня, почти молил его о том, чтобы он не останавливался. Наконец, его губы сомкнулись на головке моего члена. Я, вздрогнув, жадно вбирал в себя эту картинку. Протянув дрожащую руку, отвел его волосы назад, чтобы видеть, чтобы навсегда запечатлеть это в своем сознании. На лице Вика застыло выражение удовольствия. Этого я вынести не смог и, качнув бедрами навстречу его умелому языку, разрядился. Вик, слизнув остатки спермы, приподнявшись, вытянулся на мне сверху. Я почувствовал, как сильно он возбужден. Вик, потираясь о мое тело, прильнул к губам. И я почувствовал островатый вкус своей собственной спермы. Это раскаленной иглой нового возбуждения пробило меня вдоль позвоночника. Сжав его ягодицы, я перевернул его на спину и, подмяв под себя, попытался отдать хоть часть подаренного удовольствия. Лаская и покрывая поцелуями его нежную кожу. Чувствуя его отдачу, заводился еще больше. Вик, сладко постанывая, изгибался, бессовестно разметавшись по постели, направлял мои неумелые ласки. Эти просьбы-приказы стегали мое сознание, захлестывая волнами удовольствия. Добравшись до нежного живота, чувствуя под бархатом кожи напряженные мускулы, вдыхая его личный интимный запах, я замер. Последний шаг. Мой рубеж проходит по линии паха Вика. И я не сомневаясь пересекаю его, обхватывая губами головку напряженного члена. Впитывая, как музыку, его стоны. Неумело ласкаю его языком. Чувствую его вкус. Божественный мальчик. Мой идеал. Моя гибель. Моя страсть. Вик, изгибаясь и поддаваясь, стонет, впиваясь пальцами в мои волосы, оттаскивая меня от себя.
– Смазка. Возьми, – он кидает мне тюбик.
Я в растерянности застываю. Чисто теоретически я понимаю, что надо делать. Видя мою нерешительность, Вик, разводит колени в стороны и шепчет:
– Приласкай меня со смазкой там, а потом бери.
Я выдавливаю прохладный гель на пальцы и нежно прикасаюсь к колечку его ануса. И кончиками пальцев чувствую его пульсацию. Вик стонет и раскрывается сильнее. Я погружаю в него палец, чувствую шелковистую плотность его нутра. Не спеша лаская, погружаю еще один палец. Вик со стоном ускользает от моей ласки. В следующую секунду прижимает меня к себе и оплетает талию ногами.
– Не могу больше терпеть, – выстанывает он мне в губы. – Бери!
Я, почти окостенев от желания, подхватываю его под ягодицы и, не отрывая взгляда от лица, проникаю членом. Мне хочется чувствовать и видеть каждый миг, как эмоции отражаются на его лице. Как излом бровей говорит о боли первого проникновения, закусанные губы, раскрываясь, изгибаются в чувственной улыбке. Как стон боли сменяется стоном удовольствия. Я двигаюсь, схожу с ума, не понимая, где кончается мое тело, где начинается тело Вика. Полное растворение. Несусь к вершине удовольствия и чувствую, что Вик находится рядом со мной на этом пути. Его тело, изгибаясь, само задает бешеный ритм, он, впиваясь в мои плечи, изгибается, требуя еще большего. Я еле сдерживаюсь, чувствуя, как он, выплескиваясь на мой живот, лихорадочно пульсируя, сжимает меня внутри. Я кончаю следом и с хриплым стоном обрушиваюсь на него. Бессвязно шепчу о любви, целую мокрые виски, ловлю губами его сбивчивое дыхание. Господи, как же я люблю тебя, мой мальчик... Вик! Неугомонный и темпераментный, всю ночь он щедро одаривает меня любовью. Страстным пламенем бьется в моих руках. Заставляя покинуть этот мир. Жить и дышать в нереальном мире его страсти. Ночь переполняется его хриплыми стонами, плавно перетекает в серое утро, И мы обессиленно и опустошенно засыпаем, сплетаясь в очередном объятии

 Clarence Le Grand моб у Motoharu
Резкий толчок. Мальчишка вскрикивает и царапает ногтями стену. Секундное замирание и тихий скулёж. Никто не говорил, что будет радужно и розово. Целую, кусаю нежную кожу шеи, делаю вид, что пытаюсь успокоить. Сопит, рвано шумно дышит, пытается привыкнуть. Я у него первый? Далеко нет. Первый только за сегодняшний вечер. Дальше будут другие. Но именно сейчас он достался мне.
- Ну же! - шипит, чуть поворачиваясь, дёргаясь.
Улыбаюсь, и первое же моё движение вырывает болезненно-сладкий стон. Ногти впиваются в стену, дрожь проходит по всему телу, и начинаются ритмичные толчки, почти синхронное движение. Пытается поймать мой ритм, подстроиться. Я нетерпеливый. Завёл мальчишка своими игривыми тёмными глазками и пухлыми губками, дразнил, соблазнял. Где только такому учат? Шептал что-то томным тихим голоском. Сумму называл. При этом недвусмысленно меня поглаживая. Я хотел его. Сколько ему? Семнадцать, восемнадцать? А опыт есть. Поймал мой темп. Стонет долго, подначивая, просит быстрее. Мне не сложно. Мне нравится. Видеть, как он прогибается, как запрокидывает голову, как пряди волос к вискам липнут, как эти ногти, покрытые тёмным лаком, царапают светлую стену. Контрастно.
- Да! – вскрикивает особенно громко. Так, что сам дрожать начинаю. И мне это нравится ещё больше. Прижимаюсь губами к его шее, целую мочку уха, оттягиваю слегка. Мычит что-то неразборчивое, охает. Ручку свою к паху тянет. На грани почти. Отлично. Крепко обхватываю его бёдра, наращивая темп, не жалея ни его, ни себя. Кричит, извивается. Быстро же приноравливается к каждому своему новому… Парню.
- Да… Да… Да!..
Сначала на выдохах, потом в стоне, потом в крике. Вроде бы даже вместе, почти одновременно. Не заметил.
- А ты ничего так, - насмешливый голосок, всё ещё дразнящий. Наглец. Расслабленный, даже джинсы не попытался ещё натянуть. Успокаивается.
- Ты тоже, - застёгиваю ремень и достаю из заднего кармана портмоне.

 oldmonkey "Наш тройственный союз"
А потом я вспомнил, что на мне его рубашка. И не нашел ничего лучше, чем начать её снимать. Светло-серую радужку залило стремительно расширявшейся чернотой зрачка, губы подрагивали. Я посмотрел на хищную тигриную морду и сделал шаг назад.

Это была стратегическая ошибка. Он атаковал моментально. Я отбивался, вяло и неубедительно, чтобы сохранить остатки самоуважения, и он знал об этом.

Утянув меня на ковер и подмяв под себя, он вылизывал, прикусывал, выцеловывал, гладил, а я подставлялся, распаляясь все больше. Меня перевернули в коленно-локтевую и прогнули, заставив максимально отклячить задницу. Язык прошел по дырке, смачивая и смягчая, а потом он вошел. Было чертовски больно, а потом сразу чертовски хорошо.

Я скулил под ним, стесывая колени о ковер, а он тыкался горячими губами между лопаток и тянул меня на себя все быстрее, быстрее. Последнее, что я услышал, было «Не отпущу», и меня на какое-то время не стало.