еще раз спасибо огромное!)
21.07.2015 в 00:28
Пишет orig-revers:Заявка № 41 Исполнение 1
Название: Парень с волками.
Автор: Zlyuka Belle
Артер: Motik71
Размер: (мини) 5120 слов
Категория: слэш
Жанр: постапокалипсис, фантастика.
Рейтинг: R
Саммари: Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Главное, не бояться изменить свою жизнь.
арт-заявка
читать дальшеВетер… Ветер. Песок…
Ветер и песок. Шорох песчинок. При свете дня. Во мраке ночи.
Неумолчный шорох. Шуршит песок, сквозь сухие ветки иссохших кустарников.
Его звук не умолкает ни на минуту. Ни на секунду. Он звучит каждый день. Каждую ночь. А когда шорох замолкает, то становится страшно. Страшно, потому что это означает беду. Когда песок молчит, то это означает, что он хочет убивать, и тогда он зовет на помощь ветер и приходит песчаная буря. Но сейчас было тихо. Порывы ветра почти совсем стихли и больше не трепали края самодельной брезентовой палатки, примостившейся рядом с грудой камней с подветренной стороны, куда ветер почти не заносил песок.
Нечто мокрое и холодное коснулось его щеки. Вздрогнув, он перевернулся, чтобы спрятать лицо. Это нечто ткнулось в шею, заставив его втянуть голову в плечи. Раздалось чье-то шумное дыхание, фырканье. Теперь уже мокрое и холодное уткнулось в него с двух сторон.
- Ну, все, все! Я проснулся! - Люпин замахал руками, пытаясь отбиться от того, что пыталось его разбудить.
- Все, я проснулся!
Юноша почти прокричал это, садясь на своей постели из грубых дубленых шкур, разлепил глаза и увидел прямо перед собой «улыбающуюся» волчью морду. Шумно фыркнув, зверь принялся облизывать его лицо, к нему присоединился еще один. Люпин засмеялся, пытаясь отбиться от своих зубастых приятелей:
- Ну, все, все, умыли, черти!
Он обнял обоих волков, потрепал по мощным загривкам, и встал. Альфа и его «зам» отошли, и юношу тут же окружили другие, стремясь получить порцию ласки от своего двуногого друга. Так начиналось каждое утро. Каждого волка надо было погладить, со всеми поговорить, приласкать. Стая была велика, и все они лезли к Люпину, с утренним приветом. Только два омеги держались позади, ожидая, когда остальные наобщаются с юношей. Когда с приветствиями было покончено, волки разбрелись вокруг, развалившись в тенечке подремать. Судя по их сытым довольным мордам, охота была успешной. Не забыли они и своего друга-человека. В тени среди камней, где после ночи все еще царил холод, лежала задняя нога козла.
Осмотрев подношение своих серых друзей, Люпин взялся за нож. Разделав мясо, он повесил котелок над огнем, чтобы сварить суп. Выудил из своих запасов рулон фольги, завернул в нее несколько кусков и сунул их в угли. А потом занялся привычными делами. Волки как всегда принесли ему все, что было нужно. Кости и ноги козла, голову с рогами. И даже притащили шкуру. Как они ухитрялись обдирать ее, не повредив, оставалось для юноши загадкой. Иногда он подозревал, что его клыкастые друзья куда умей, чем пытаются казаться. Из рогов и костей он сделает рукоятки, которые потом продаст вместе со шкурой. У него уже накопилось некоторое количество вещей на продажу, да и шкуру стоит отнести сразу, пока она не усохла на жаре. Так что можно пойти в поселок.
Поев, Люпин быстро собрал все необходимое в компактный небольшой рюкзак, сверху привязал свернутую в рулон и замотанную в ту же фольгу шкуру. Надев рюкзак на плечи, взял еще одну маленькую сумку на длинном ремне, надел ее через плечо, встряхнулся и оглядел волков, лениво наблюдавших за ним.
- Ну, что? Кто со мной?
Альфа рыкнул, быстро вскакивая на ноги. Порыкивание, фырканье, повизгивание, и звери разделились, договорившись, кто пойдет с юношей, а кто останется дрыхнуть после ночной охоты. Вожак, как всегда пошел с ним. Так же как и один из омег. И еще с десяток хищников тоже изъявили желание сопровождать Люпина. Оглядев свой отряд, парнишка улыбнулся и отправился в путь.
Дневная жара юношу не пугала. Он легко бежал по пустыне, не уступая в выносливости своим четвероногим друзьям. Дорога им предстояла не слишком дальняя, но была еще одна обязанность, которую надо было выполнить, и вот здесь волки были неоценимы. Несколько зверей убежали далеко вперед и через полчаса вернулись, потявкивая и взрыкивая. Люпин изменил направление, резко свернув на запад. Еще минут через пятнадцать он увидел впереди то, что и ожидал: руины некогда огромного города. Слишком близко он подходить не стал, укрывшись вместе с волками в тени остатков каких-то опор. Выудив из рюкзака бутылку с водой, юноша попил воды, спрятал ее, чтобы не нагрелась, и достал из сумки маленький, но мощный бинокль.
- Сколько их там, Гордец? - спросил он, разглядывая руины.
Альфа четырежды стукнул лапой по земле. Люпин кивнул. Руины, которым минуло уже лет триста, в бинокль выглядели еще более зловеще. Остовы зданий напоминали клыки какого-то монстра, торчащие из-под земли. Нажав на кнопку, Люпин еще больше приблизил изображение, разглядывая развалины.
- А вот и они... - прошептал он.
Между зданиями промелькнуло нечто, что можно было бы принять за птиц, если бы Люпин не знал, что птицы не живут в этих мертвых иссушенных солнцем руинах. Бинокль реагировал на движение, без труда фиксируя летающие предметы.
- Действительно четверо, Гордец, ты как всегда прав.
- Буф! - не то фыркнул, не то тявкнул в ответ волк. Он развалился рядом с юношей на песке, вывалив язык и шумно отдыхиваясь от жары.
Люпин перевел бинокль в сторону от руин, принимаясь искать нечто иное, покрупнее летающих объектов.
- А вон и она, Гордец. Та хрень, которую мы ищем, - сообщил юноша вожаку. - Платформа. И движется она...
Он сфокусировал зрение на пометках «внутри» бинокля.
- Движется она на зюйд-зюйд-вест. То есть вдоль всей линии руин, прочь отсюда. Они дураки, - констатировал юноша. - Полные и абсолютные. Неужели они упрямо продолжают думать, что мы ютимся в этих мертвых каменных джунглях? Глупцы. Но нам это на руку. Да, Гордец?
- Ффырк! Урр! - волк был с ним совершенно согласен.
- Идем в поселок. Тут больше нечего делать, - Люпин поднялся, отпил еще воды, и снова закинул рюкзак за плечи.
Уже уходя, когда они поднялись на гребень дюны, юноша снова посмотрел назад в бинокль. Летающие объекты приблизились к платформе и исчезли. Сама платформа медленно удалялась прежним курсом. Больше Люпин не ждал.
***
Их звено вернулось из очередного патруля и снова ни с чем. Впрочем, последнее время так случалось все чаще и чаще. То ли они все же перебили всех дикарей, то ли те научились виртуозно прятаться, но больше они не натыкались на стойбища и поселения. Они больше не находили ни засеянных полей, ни пастухов с их маленькими стадами скотины, ни караваны, перевозившие продукты и скарб. Лишь какие-то остатки, уже почти занесенные песком, где ничем нельзя было поживиться. Зато теперь они куда чаще натыкались на патрули с других платформ, принадлежавших другим Кондоминатам. И стычки между ними становились все злее и злее, перерастая в настоящие бои. Сегодня они тоже ничего не нашли. Мир окончательно оскудел. Кругом царили лишь песок и жара, иссушающие и убивающие все вокруг.
Выпрыгнув из своего корабля, Барр стащил с головы шлем, вдыхая воздух платформы. И привычно скривился. В полете, пилоты дышали воздухом пустыни, закаченным через воздухозаборники и охлажденным. И этот воздух нравился ему на вкус гораздо больше, чем тот, которым было наполнено пространство платформы.
Рядом остановился, расстегивая свой костюм, друг и командир Терран.
- Мы ни хрена тут ничего не найдем, - буркнул Барр, оглядывая пространство пустыни за толстым, почти в 10 дюймов, стеклом. Стекло было затемненным, чтобы солнце не сжигало глаза. - Эти развалины так же пусты, как и те, на которых мы шарились до этого.
- Но ведь куда-то дикари должны были деться? - возразил Терран. - Где-то же они должны прятаться? Мы просканировали всю пустыню, чуть ли не на миллионы квадратных километров и ничего не нашли. Совет Кондомината считает эти руины самыми перспективными.
- Да? - довольно-таки ядовито отозвался Барр. - А они видели эти «перспективные руины»? Если здесь и были дикари, то черт знает когда. Мы не там ищем, командир. Зато Дей сказал, что с той стороны, - он ткнул рукой в окно, - движется другая платформа. Видимо, они тоже считают это местечко перспективным!
- Я видел, - кивнул Терран. - Надеюсь, ты не против хорошего воздушного боя? Идем, надо поесть. Пока еще есть еда.
Барр фыркнул и собрался, было, идти за ним, как вдруг отчетливо увидел вдалеке на вершине холма крошечную человеческую фигуру.
- Барр, ты идешь? - окликнули его.
- За нами наблюдают, - встревожено произнес он, на миг отворачиваясь от панорамы за стеклом, но когда снова повернулся, фигуры уже не было.
- Кого ты там увидел? - к нему подошел Терран.
Парень шагнул вплотную к стеклу, но никого уже не было видно.
- Уверен, я заметил одного из дикарей, - сказал пилот. - Он наблюдал за нами.
- Не выдумывай, они безмозглые дикари, животные, - фыркнул командир, - идем.
И двинулся на выход.
- Дикарь - не значит дурак, - тихо возразил Барр, но пошел следом.
Для пилотов-разведчиков, а по совместительству и истребителей, защищавших платформы и Кондоминаты от нападок других, еда находилась всегда. Права была мать Барра, когда утверждала, что, став пилотом, он никогда не останется голодным. И так оно и было. Правда, последнее время качество еды все больше ухудшалось, но с этим приходилось мириться. Пищи становилось все меньше и меньше с каждым месяцем. Кое-где в Кондоминатах уже начинали погибать от голода.
Кондоминаты, летающие мегаполисы, зависшие над планетой на границе верхних и нижних слоев атмосферы, когда-то казались прекрасным способом спасения и возрождения цивилизации после тех катаклизмов, что обрушились на мир, и войн, ставших их продолжением. Но скоро стало ясно, что жить без поддержки планеты эти города-потребители не могут, ибо ничего, кроме производства синтетической пищи они предложить не могли. Но и для синтеза нужно было сырье, а брать его стало негде. Поначалу, их называли Городами-пиратами. Городами-убийцами. Их жители спускались на поверхность и грабили тех, кто пытался выживать в жестоких условиях постапокалипсиса. И какое-то время все было замечательно. Вот только главы Кондоминатов не учли, что и это не навсегда. Земля оскудевала со страшной быстротой. Иссыхали разграбленные посевы и жалкие сады, которые только начали возрождаться, не плодилась скотина. И вскоре грабить стало нечего. Все городишки и поселения на поверхности были уничтожены, едва начав восстанавливаться. И вот теперь дикари исчезли совсем. Разведчики снова и снова кружили над пустыней, пытаясь отыскать что-то, что можно было превратить в пищу. В последнее время ходили зловещие слухи, что умерших людей собирают и превращают в протеиновое пойло для тех, кто пока еще жив.
Посмотрев на тарелку, в которой как раз и лежало протеиновое желе, весело окрашенное в разные цвета радуги, Барр вдруг подумал, что так вполне может быть. Желудок свело спазмом, и он отставил тарелку. Жрать расхотелось так же сильно, как до этого хотелось.
Откинувшись на спинку стула, Барр взялся за стакан с кофе. Конечно, «кофе» этот напиток можно было назвать только очень условно, но он уже забыл настоящий вкус. Как и вкус мяса, хлеба, овощей и фруктов. И вкус жизни он тоже уже забыл. За соседним столиком вовсю кокетничали и жеманничали раскрашенные, словно райские птицы, девушки. Они пытались привлечь внимание пилота, а тот, глядя на их алчные глаза, думал только о том, что их больше заботит недоеденное им желе, чем его член. Это было чудовищно. Мир был чудовищным. Мир катился в пропасть. А они продолжали делать вид, что все прекрасно, раскрашивая исхудавшие от голода тела в яркие краски и перья.
Барр поднялся, взял тарелку с остатками своей еды, и, проходя мимо, бросил ее на стол девчонкам. Те тут же ухватились за тарелку, с истеричным визгом и воплями принимаясь делить добычу.
Чудовищно. Барр понимал, нутром чуял, что что-то идет неправильно в этом мире. Не так идет и не туда. А если быть точнее, то прямиком к вымиранию. Но где-то в этом мире была возможность выжить. И не только выжить. Вот только где и как, он не знал. Во рту появился мерзкий привкус горечи, и он направился в бар, чтобы хотя бы алкоголем смыть этот привкус. Хотя и алкоголь тоже давно был синтезированным.
***
Увидев здоровенный обломок бетона, косо торчавший из песка, Люпин остановился.
- Все, Гордец, дальше я сам, - он присел перед волком, потрепав огромную лобастую голову зверя.
Альфа неодобрительно рыкнул, но Люпин ласково взял его за нос, сказав:
- Ты же знаешь, люди вас бояться. Я возьму Пушистого.
Вожак презрительно сморщил губу при упоминании омеги, но знал, юноша непреклонен.
Потрепав его по холке, Люпин направился в поселок в сопровождении лишь одного волка. Даже забитый омега был крупным зверем, заставлявшим людей тревожно хмуриться при виде него. Что ж говорить о могучем альфе, который одним лишь своим видом мог распугать весь поселок.
Поселок так хитроумно прятался среди скал и под ними, что увидеть его с воздуха было невозможно. Поэтому охотники из Кондоминатов не могли его найти. По земле они не ходили, а от воздушной разведки «дикари» давно научились грамотно скрываться.
Сопровождаемый где презрительными, а где жалостливыми взглядами, Люпин направился к центру, где располагалась площадь с торговыми лавочками. И где находился староста. Юноша не любил приходить в поселок. Юродивый, убогий, чмореныш, ублюдок, чокнутый, вот только небольшой набор эпитетов, которыми его награждали. Он жил не в поселке, а в пустыне неподалеку, не в окружении людей, а в волчьей стае. Худой, невысокий, со странным взглядом янтарных глаз, со странными поступками, со странными рассуждениями. И с еще более странной способностью понимать волков. Нет, люди не выгоняли его из поселка. Однажды Люпин ушел сам, когда степень издевательств окружающих людей превысила его способность терпеть. А сам за себя он постоять не мог. И однажды ночью он ушел в пустыню, готовый умереть и не продолжать больше свое убогое существование. Когда из темноты ночи вдруг возникли огромные молчаливые тени с горящими глазами, Люпин искренне считал, что пришла его смерть. А нашел друзей. Волки обожали его, заботились о нем, оберегали его. Почему, никто не знал. Но теперь он окончательно стал изгоем среди людей. Юноша почти не приходил в поселок. Лишь затем, чтобы продать то, что удавалось собрать в пустоши, шкуры, что добывали волки. Пустыня отнюдь не была безжизненной, как казалось пиратам из Кодноминатов. Здесь было вполне достаточно растительности и живности, чтобы прокормить большую волчью стаю и одного паренька. Здесь в поселке, Люпин либо продавал свои находки, либо выменивал на кое-какие продукты, вроде сахара или молока. Покупал лекарства и предметы быта, и быстро уходил. Впрочем, иногда он продавал не только то, что принес с собой.
Староста, сидевший у своей палатки, увидев его, выпрямился, отставив кружку с пивом.
- Люпин? - позвал он юношу. - Иди-ка сюда. Есть что сказать?
- Есть, - кивнул Люпин, подходя к нему. - Платформы у руин. И уходят отсюда на юго-юго-запад. Над этим регионом они не совершали полетов уже больше месяца. Смещаются все дальше туда.
Староста кивнул в ответ:
- Хорошие вести. Вот, держи.
Он кинул юноше свернутые в рулончик деньги. Да, Люпин был еще и разведчиком, приносившим новости из самой пустыни, куда другие не решались забираться.
Забрав оплату, юноша отправился дальше. Избавиться от своего товара, купить все необходимое. Все это заняло у него не так уж много времени. Когда он уже завязал свой рюкзачок, к нему подошел один из местных, которые еще не забыли, как измывались над мальчишкой.
- Слышь, убогий, - окликнул его мужик. - Иди сюда. Отсосешь как следует, я заплачу. А если и в жопу дашь, заплачу вдвое больше.
Люпин вздрогнул, в душе всколыхнулась жгучая обида.
- Сам себе отсоси, мудак гребанный, - процедил он.
- Чего? Ты не зарывайся, сучонок... - мужик шагнул к нему. Тут же раздалось гневное рычание, и между ним и юношей возник волк. Вздыбив шерсть и оскалив белоснежные клыки, Пушистик яростно рычал. Рык перекатывался в могучей глотке, словно раскат грома, грозивший грянуть в полную мощь.
- Э, э! - мужик попятился. – А, ну, убери свою тварь!
- Что? Пропал стояк? - издевательски изрек юноша. - Еще полезешь, останешься без яиц, козел!
С этими словами он гордо развернулся и пошел прочь со своим рюкзаком. Покинув поселок, Люпин направился домой. К своему маленькому стойбищу, ставшему домом для изгоя. Он почти добежал до гряды, где прятался его лагерь, как вдруг навстречу ему волной плеснула вся стая, окружив. Волки волновались. Вожак обменявшись с сородичами своим волчьим разговором, остановился, перегораживая дорогу Люпину.
- Что такое? - встревожено спросил юноша и тут заметил то, что так взбудоражило волков. В небе шел бой. И шел он как раз над тем местом, где на земле было его жилище.
- Вот черт! - воскликнул парнишка, во все глаза, глядя на творившееся над головой действо. Постепенно бой сместился дальше. Летающие машины все дальше и дальше отлетали в сторону и уже можно было двинуться к дому, как вдруг одна из машин вспыхнула, и загоревшись, понеслась к земле. Почти над самой поверхностью она развалилась в воздухе и упала.
- Ни фига себе... - потрясенно прошептал Люпин.
***
Барр приходил в себя долго и мучительно. Казалось, болит каждая клетка. Боли было так много, что она стала целым миром. Он не мог бы сказать, сколько прошло, прежде чем боль локализовалась до нескольких источников, которые теперь можно было различить. А вскоре боль почти ушла. Лежать было удобно. Было тепло. Вот только воздух был странным. Он был поразительно вкусным, им нельзя было надышаться. Открыв глаза, Барр к своему изумлению узрел не потолок госпитальной палаты, а небо, усеянное звездами. Волосы шевелил ветер, приносящий с собой все новые и новые незнакомые запахи.
«Умер я, что ли?» - подумал пилот и снова заснул.
Проснулся он утром, от запаха, который вызвал в желудке дикие голодные спазмы. Мужчина завозился, попытался сесть и застыл. Прямо напротив него, глядя на него отнюдь не дружелюбным взором янтарных глаз, стояла огромная собака. В Кондоминате были собачки. В основном декоративные, напоминавшие скорее игрушки. Этот же зверь был без малого размером с него самого.
- Ничего себе песик, - потрясенно прошептал Барр, чувствуя, как яйца поджимаются от страха.
- Это не собака, - раздался чей-то явно молодой голос с ноткой веселья. - Это волк. Гордец, отойди, ты пугаешь нашего гостя.
Зверь подозрительно оглядел мужчину и отошел в сторонку, оттуда принимаясь наблюдать.
- Если ты меня обидишь, они тебя разорвут, - Барра взяли за плечи, усаживая его на лежанке.
Мужчина огляделся и понял, что угроза не пустая. Вокруг сидели, лежали, бродили несколько десятков таких же могучих зверей.
- Это все твои? - спросил Барр, не в силах оторвать глаз от этого зрелища.
- Они не мои, они свободные, - снова прозвучал тот же голос, и Барр, наконец, обернулся, встретившись взглядом с говорившим. И не поверил сам себе.
Это был юноша, одетый в затрепанные шмотки. Короткие штаны, обрезанные выше колена, какая-то то ли футболка, то ли водолазка с отрезанным воротом и рукавами. На ногах не пойми что, обувью это сложно было назвать. Растрепанный, но лицо и руки чистые. Но все это было не важно. Важным оказалось его лицо. Поразительно красивое, тонкое. И глаза. Янтарные, как у того волка, живые и прозрачные. В Кондоминате не было таких лиц. Не было таких глаз.
- Кто ты такой? – с удивлением вопросил пилот.
Юноша присел перед ним, держа миску с супом.
- Сначала ты поешь, а потом вопросы.
Не раздумывая, Барр схватил миску и принялся жадно есть, не стыдясь своей жадности. Он давным-давно не ел ничего, такого же вкусного. Он забыл вкус настоящей еды.
Потом был сон. Потом ужин. И лишь потом настало время вопросов. Юноша бесхитростно рассказал ему о себе, хотя и немногое. И мужчина только диву давался, слушая об удивительно дружбе юноши с волками. Люпин рассказал ему, что нашел его у горящей летающей машины, и тогда Барр, наконец, вспомнил, как ночью их звено подняли по тревоге, как они сцепились с пилотами с соседней платформы, принадлежащей другому Кондоминату. Вспомнил, как его сбили. Юноша притащил бессознательного пилота в свой лагерь, перевязал и лечил, как мог. К счастью, ни переломов, ни каких-то по настоящему опасных ран Барр не получил. В основном у него были сильные ушибы и растяжение руки. А вот головой он приложился знатно и поэтому провалялся в отключке почти неделю. Теперь пилот быстро пошел на поправку. И при взгляде на своего спасителя у мужчины все чаще и чаще возникали мысли, далекие от простой благодарности.
Люпин на взгляд Барра был поразительно красив. Юноша был совершенно не похож на тех полудохлых зомби, которых в большинстве своем напоминали люди, живущие в Кондоминате. Гибкий, стройный, быстрый. Не знающий анорексии, искусственной еды, и искусственного воздуха. А его кожа, гладкая, покрытая ровным загаром даже с расстояния казалась золотистым шелком. Он весь был пропитан светом, полон жизни, часто смеялся, и эта энергия заставлял Барра тоже чувствовать себя живым. Он был полной противоположностью их полумертвому существованию, которое они вели в Кондоминате. Не образованный, но далеко не глупый, он так интересно рассуждал о жизни, о мире, о прошлом и о будущем, что Барр готов был слушать его часами. День проходил за днем, но мужчина не замечал, что уже поправился достаточно, чтобы попытаться вернуться домой. У него даже мыслей не возникало, оставить это солнечное чудо и вернуться к тем существам, которые населяли Кондоминат. А еще ему безумно хотелось дотронуться до юноши.
Однажды, когда Люпин сидел рядом на коленях, что-то штопая, Барр не удержался, провел тыльной стороной пальцев по обнаженному бедру юноши и поразился, насколько гладкой, а главное, теплой и нежной была его кожа. И она была сухой, в отличие от тех, кто обитал в Кондоминате, не пропитанная всякими лосьонами и мазями, которыми люди покрывали себя в их мире, потому что почти у всех были проблемы с кожей. Отдернув руку, мужчина сглотнул и хрипло произнес:
- Извини, пожалуйста.
Люпин скосил на него глаза, а потом тихо произнес:
- Не за что извиняться. Я не против.
И тогда Барр не стал больше колебаться. Сгреб его в объятия, покрывая жадными поцелуями его лицо, плечи, грудь. Лаская ладонями все тело, упиваясь естественным запахом юноши. Люпин сладко застонал, ощутив на себе его тяжесть, обхватил руками за шею, притянув к себе, и страстно отвечая на его поцелуи, его ласки. Барру казалось, что он никогда не сможет оторваться от этой красоты, исполненной жизни, света и тепла. И никогда не сможет насытиться ею. Выгнулся, раскрылся перед любовником, принимая его страсть, отдаваясь ему без остатка. Входя в него, двигаясь внутри его юного тела, глядя, как откровенно юноша предается наслаждению, Барр и сам чувствовал себя по настоящему живым. Никогда еще удовольствие не было таким полным, таким восхитительным. Никогда еще Барр не занимался любовью с таким пылом. И никогда еще у него не было столь красивого и страстного любовника.
Когда они уже лежали на лежанке из шкур, измотанные и довольные, Барр прижал юношу к себе.
- Что за имя такое — Люпин?
Юноша хмыкнул, разлепив глаза.
- Это из-за волков так прозвали. Дэни меня зовут на самом деле, - тихо ответил он.
- Неужели ты живешь здесь совсем один? - спросил мужчина.
- Ну, как один? - юноша поерзал, устраиваясь удобней. - Людей много. Поселки, города, фермы...
Барр посмотрел на него, впервые вдруг усомнившись в здравости его рассудка. Но тут же опомнился. Здесь на маленьком стойбище было много предметов, которые юноша просто не мог сделать сам. И еда. Настоящая еда, не синтетическая дрянь. Натуральное мясо, овощи, хлеб, молоко, яйца. Все то, что в Кондоминате уже становилось легендой. Значит... Значит, он был прав в своих подозрения! «Дикари» где-то живут, и неплохо живут!
- Люпин, а почему мы вас не находим?
- Потому что мы прячемся, - усмехнулся юноша. - И как видишь, не без успеха.
- Но... Как?! Где?!
Люпин приподнялся на локте.
- Не веришь мне? Я покажу тебе кое-что завтра. А сейчас давай спать, я устал.
***
На следующий день они отправились в дорогу. Барру, пришлось закутаться в одежду чуть не с головой, спасаясь от солнца. В отличие от загорелого Люпина, кожа самого Барра была не просто белой, а какой-то нездорово серой и это мужчину очень огорчало, потому что являло собой яркое доказательство того, как хреново живется на самом деле в Кондоминатах.
По дороге ко всем его удивлениям прибавилось еще одно. Как оказалось, пустыня вовсе не была безжизненной. В ней было полно и растительности, и травоядных, которые на ней паслись. Волки, сопровождавшие их, время от времени уходили охотиться и никогда не возвращались без добычи. Барру было стыдно, но он никак не мог прекратить все время есть. Слишком уж вкусным было мясо. А потому искренне радовался, когда в рюкзачок Люпина отправлялся очередной кролик, которого ему отдавали волки. Через три часа быстрой ходьбы, они оказались у скальной гряды. Люпин, покрутившись, нашел какой-то лаз и нырнул туда, позвав за собой Барра. Еще через полчаса петляний по непроглядно черным подземным туннелям при свете фонарика, они, наконец, вышли на свет.
- Ну, что, готов? - посмеиваясь, спросил Люпин.
Барр кивнул, но, выйдя вслед за ним из пещеры, понял, что ни фига он не готов. Невозможно быть готовым к такому. Ибо то, что открылось перед ним, не укладывалось в его сознании. Перед ним расстилалась долина, покрытая коврами полей, качались под ветром кроны деревьев. Сады, море цветов, виноградники. И все это уходило вдаль, насколько хватало глаз. Дома, простые, но добротные, окруженные палисадниками.
Мужчина протер глаза кулаками.
- Этого не может быть, - растерянно произнес он, не в силах поверить тому, что видел. А потом он заметил установку. Одну, другую, третью. Они стояли по периметру долины, рядами уходя вдаль.
- Силовое поле, - хрипло произнес он, наконец, осознавая, что к чему в этом мире. - Энергетический барьер, маскирующий долину. Вот почему мы не видим вас. Мы просто не можем ничего увидеть сверху!
Он с досады прижал кулаки к глазам, потом снова устремил взгляд на сооружения.
- Оружейные доты, - констатировал Барр. - И даже не сомневаюсь, что вы можете дать отпор. Но почему?
- Что почему? - с любопытством переспросил Люпин.
- Почему не сражаетесь с нами?!
- А зачем? Война это всегда затраты, потери, гибель людей. Нам проще подождать, пока вы сами себя уничтожите. Вы ведь не можете ничего создавать. Только разрушать и грабить. А когда ничего не останется, исчезните и вы.
Барр без сил опустился на камень, пытаясь осознать происходящее, справиться со своим потрясением. Он долго молчал, глядя на рай перед ним. Мальчишка прав. Они сами сожрут друг друга. И это уже почти произошло.
- Видишь, - вдруг произнес Люпин, заставив его вздрогнуть. - Вон там, дом под красной крышей. Это моя ферма.
- Тогда почему ты там не живешь? - удивился Барр. - Сидишь в пустыне?
Люпин отвел глаза, помолчал.
- У меня отобрали ее. Выгнали. Сказали, что такой убогий, как я, все равно не сможет управлять фермой. А родных у меня нет. Вступиться некому. Я изгой здесь, Барр. Мое место в пустыне.
Это почему-то добило мужчину.
- Пойдем отсюда, - мрачно сказал он. - Это рай. Но он не наш с тобой.
Юноша молча кивнул, и они двинулись в обратный путь.
На обратной дороге пилот не сказал ни слова. Он только молча переставлял ноги, шаг за шагом следуя за своим проводником. Люпин поглядывал на него, но ничего не говорил, не спрашивал.
Когда они добрались до Волчьей стоянки, пилот отошел в сторону, усевшись на камень, глядя, как гаснут лучи заходящего солнца.
- Барр? – тихо позвал юноша через некоторое время. – Пойдем есть.
Мужчина со злостью швырнул камешек, который крутил в руках.
- Я не хочу, - ответил он. Аппетит и в самом деле отшибло начисто.
Люпин ничего не сказал. Лишь посмотрел долгим взглядом и занялся какими-то делами.
- Волки говорят, тебя ищут, - сказал он, поднимая из колодца ведро с водой. Надо было постирать кое-что. – Они видели летающие машины. Они кружат в том районе, где ты упал.
- Искали говоришь? – отозвался Барр. – Это хорошо. Это не мой мир. Мне надо возвращаться домой.
Люпин закусил губу, но ничего не сказал.
Утром Барр собрал те вещи, которые Люпин нашел на месте крушения его корабля. Осталось немного.
Уже собравшись уходить, Барр обернулся к юноше и спросил:
- Не боишься, что я выдам ваш город?
- Нет, - коротко качнул головой Люпин.
- Почему? – требовательно спросил пилот.
- Я чувствую людей. Я знаю, что не выдашь, - ответил юноша.
Отвернувшись, мужчина решительно пошел прочь. Больше он не оглядывался.
***
- Барр! Бродяга! Ты живой! - Терран и другие парни обступили вернувшегося сослуживца, обнимая, хлопая по плечам. Они были искренне рады, а Барр с трудом изображал веселье. Его едва не тошнило от воздуха, пропитанного какими-то химическими добавками, от запахов людей, насквозь синтетических. Изможденные люди с дико горящими алчными глазами. Серые, бесцветные, полубезумные. Более-менее на людей походили лишь сами пилоты, да еще небольшой процент из тех, кто мог позволить себе и трехразовое питание, и медицинское обслуживание, чистую воду, чистый воздух.
Пройдя медицинское обследование, Барр вернулся к себе в каюту. Сев на кровать, он оперся о колени локтями, пытаясь разобраться в той сумятице, что творилась в душе. Не выходило.
Дверь открылась, впустив Террана.
- Барр, я должен тебе кое-что рассказать, - командир присел рядом с ним. – В кои-то веки Советы Кондоминатов договорились между собой. Мы покидаем Землю.
- Что? – оживился пилот. – Как? Ты серьезно?
- Да, - кивнул головой друг. – Этот мир умер. Нам надо искать другой дом. Наш Кондоминат уже готов к старту в космос. Многие уже улетели. Мы входим в замыкающую группу. После нас здесь не останется никого. Так что мы вовремя тебя нашли.
- И это хорошо, - радостно улыбнулся Барр, вставая. – Давно пора покинуть этот могильник. Начну собираться.
***
Штурмовики нескончаемыми вереницами сопровождали Кондоминаты, медленно поднимавшиеся вверх, преодолевая гравитацию планеты. Антигравы рвали последнюю связь летающих городов с породившим их миром.
Барр следовал в своем звене сразу за Терраном. Все шло по плану. Еще час и включатся основные двигатели Кондомината и огромная махина умчится в космические просторы, ища новый мир, который они смогут разграбить. Вдруг на пульте замигала тревожно красная лампочка. Что-то позади заискрило, завоняло изоляцией, пошел дым.
- Барр! У тебя все нормально?! – раздался тревожный голос Террана.
- Нет, черт дери! Эта чертова древняя посудина! У меня стабилизаторы вышли из строя! Пожар на борту!
Штурмовик Барра нарушил строй, и оставляя за собой шлейф дыма начал падать.
- Барр! Держись! – его звено пыталось покинуть строй, но им не давали. Терран пытался запросить разрешение в штабе на спасательную операцию, в отчаянии глядя, как корабль друга несется к земле. Словно астероид, оставляя за собой пылающий след раскаленного воздуха.
Наконец, им дали добро. Все трое друзей понеслись вслед за Барром, без труда находя его по огромному дымному шлейфу.
- Вон он! Вон! – закричал кто-то, увидев, пылающий штурмовик, наполовину зарывшийся в песок. Но когда они подлетели ближе, штурмовик Барра взорвался, выбросив гигантский шар огня. Больше спасать было некого. Они еще повисели над местом взрыва, прощаясь со старым другом, а потом разом унеслись вверх.
Минут через пятнадцать, после того, как стих гул двигателей, песок рядом с горевшим кораблем зашевелился, и из-под него вылез Барр. Отряхнулся, огляделся вокруг, и решительно потянул край брезента, под которым прятался. Там оказался объемистый рюкзак и гравитележка, груженная разными полезными вещами, что пригодятся в будущем.
Закинув рюкзак за спину, Барр стукнул ногой по краю тележки. Она заработала, поднимаясь в воздух на полметра. Сверившись с компасом, мужчина убрал его в сумку на поясе, поравил рюкзак и сказав:
- Ну, что? Для начала отвоюем твою ферму, малыш, а там посмотрим, что к чему, - решительно пошел вперед. Тележка поплыла следом.
Он шел три ночи. Днем прятался где-нибудь от яростного солнца и жары. Шел, сверяясь с компасом и насвистывая, быстрым шагом. Иногда останавливаясь и изучая местность вокруг в бинокль. Ему предстояло преодолеть не малый путь. На четвертую ночь своего пути, он остановился в очередной раз поднеся к глазам бинокль. И увидел то, чего давно уже ждал: волчья стая перелилась через гребень дюны, явно направляясь ему навстречу. А посреди стаи легко бежал худенький юноша.
Улыбнувшись, Барр поддернул свой рюкзак и решительно зашагал навстречу своей новой жизни.
15 июня 2015 г.
URL записиНазвание: Парень с волками.
Автор: Zlyuka Belle
Артер: Motik71
Размер: (мини) 5120 слов
Категория: слэш
Жанр: постапокалипсис, фантастика.
Рейтинг: R
Саммари: Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Главное, не бояться изменить свою жизнь.
арт-заявка
читать дальшеВетер… Ветер. Песок…
Ветер и песок. Шорох песчинок. При свете дня. Во мраке ночи.
Неумолчный шорох. Шуршит песок, сквозь сухие ветки иссохших кустарников.
Его звук не умолкает ни на минуту. Ни на секунду. Он звучит каждый день. Каждую ночь. А когда шорох замолкает, то становится страшно. Страшно, потому что это означает беду. Когда песок молчит, то это означает, что он хочет убивать, и тогда он зовет на помощь ветер и приходит песчаная буря. Но сейчас было тихо. Порывы ветра почти совсем стихли и больше не трепали края самодельной брезентовой палатки, примостившейся рядом с грудой камней с подветренной стороны, куда ветер почти не заносил песок.
Нечто мокрое и холодное коснулось его щеки. Вздрогнув, он перевернулся, чтобы спрятать лицо. Это нечто ткнулось в шею, заставив его втянуть голову в плечи. Раздалось чье-то шумное дыхание, фырканье. Теперь уже мокрое и холодное уткнулось в него с двух сторон.
- Ну, все, все! Я проснулся! - Люпин замахал руками, пытаясь отбиться от того, что пыталось его разбудить.
- Все, я проснулся!
Юноша почти прокричал это, садясь на своей постели из грубых дубленых шкур, разлепил глаза и увидел прямо перед собой «улыбающуюся» волчью морду. Шумно фыркнув, зверь принялся облизывать его лицо, к нему присоединился еще один. Люпин засмеялся, пытаясь отбиться от своих зубастых приятелей:
- Ну, все, все, умыли, черти!
Он обнял обоих волков, потрепал по мощным загривкам, и встал. Альфа и его «зам» отошли, и юношу тут же окружили другие, стремясь получить порцию ласки от своего двуногого друга. Так начиналось каждое утро. Каждого волка надо было погладить, со всеми поговорить, приласкать. Стая была велика, и все они лезли к Люпину, с утренним приветом. Только два омеги держались позади, ожидая, когда остальные наобщаются с юношей. Когда с приветствиями было покончено, волки разбрелись вокруг, развалившись в тенечке подремать. Судя по их сытым довольным мордам, охота была успешной. Не забыли они и своего друга-человека. В тени среди камней, где после ночи все еще царил холод, лежала задняя нога козла.
Осмотрев подношение своих серых друзей, Люпин взялся за нож. Разделав мясо, он повесил котелок над огнем, чтобы сварить суп. Выудил из своих запасов рулон фольги, завернул в нее несколько кусков и сунул их в угли. А потом занялся привычными делами. Волки как всегда принесли ему все, что было нужно. Кости и ноги козла, голову с рогами. И даже притащили шкуру. Как они ухитрялись обдирать ее, не повредив, оставалось для юноши загадкой. Иногда он подозревал, что его клыкастые друзья куда умей, чем пытаются казаться. Из рогов и костей он сделает рукоятки, которые потом продаст вместе со шкурой. У него уже накопилось некоторое количество вещей на продажу, да и шкуру стоит отнести сразу, пока она не усохла на жаре. Так что можно пойти в поселок.
Поев, Люпин быстро собрал все необходимое в компактный небольшой рюкзак, сверху привязал свернутую в рулон и замотанную в ту же фольгу шкуру. Надев рюкзак на плечи, взял еще одну маленькую сумку на длинном ремне, надел ее через плечо, встряхнулся и оглядел волков, лениво наблюдавших за ним.
- Ну, что? Кто со мной?
Альфа рыкнул, быстро вскакивая на ноги. Порыкивание, фырканье, повизгивание, и звери разделились, договорившись, кто пойдет с юношей, а кто останется дрыхнуть после ночной охоты. Вожак, как всегда пошел с ним. Так же как и один из омег. И еще с десяток хищников тоже изъявили желание сопровождать Люпина. Оглядев свой отряд, парнишка улыбнулся и отправился в путь.
Дневная жара юношу не пугала. Он легко бежал по пустыне, не уступая в выносливости своим четвероногим друзьям. Дорога им предстояла не слишком дальняя, но была еще одна обязанность, которую надо было выполнить, и вот здесь волки были неоценимы. Несколько зверей убежали далеко вперед и через полчаса вернулись, потявкивая и взрыкивая. Люпин изменил направление, резко свернув на запад. Еще минут через пятнадцать он увидел впереди то, что и ожидал: руины некогда огромного города. Слишком близко он подходить не стал, укрывшись вместе с волками в тени остатков каких-то опор. Выудив из рюкзака бутылку с водой, юноша попил воды, спрятал ее, чтобы не нагрелась, и достал из сумки маленький, но мощный бинокль.
- Сколько их там, Гордец? - спросил он, разглядывая руины.
Альфа четырежды стукнул лапой по земле. Люпин кивнул. Руины, которым минуло уже лет триста, в бинокль выглядели еще более зловеще. Остовы зданий напоминали клыки какого-то монстра, торчащие из-под земли. Нажав на кнопку, Люпин еще больше приблизил изображение, разглядывая развалины.
- А вот и они... - прошептал он.
Между зданиями промелькнуло нечто, что можно было бы принять за птиц, если бы Люпин не знал, что птицы не живут в этих мертвых иссушенных солнцем руинах. Бинокль реагировал на движение, без труда фиксируя летающие предметы.
- Действительно четверо, Гордец, ты как всегда прав.
- Буф! - не то фыркнул, не то тявкнул в ответ волк. Он развалился рядом с юношей на песке, вывалив язык и шумно отдыхиваясь от жары.
Люпин перевел бинокль в сторону от руин, принимаясь искать нечто иное, покрупнее летающих объектов.
- А вон и она, Гордец. Та хрень, которую мы ищем, - сообщил юноша вожаку. - Платформа. И движется она...
Он сфокусировал зрение на пометках «внутри» бинокля.
- Движется она на зюйд-зюйд-вест. То есть вдоль всей линии руин, прочь отсюда. Они дураки, - констатировал юноша. - Полные и абсолютные. Неужели они упрямо продолжают думать, что мы ютимся в этих мертвых каменных джунглях? Глупцы. Но нам это на руку. Да, Гордец?
- Ффырк! Урр! - волк был с ним совершенно согласен.
- Идем в поселок. Тут больше нечего делать, - Люпин поднялся, отпил еще воды, и снова закинул рюкзак за плечи.
Уже уходя, когда они поднялись на гребень дюны, юноша снова посмотрел назад в бинокль. Летающие объекты приблизились к платформе и исчезли. Сама платформа медленно удалялась прежним курсом. Больше Люпин не ждал.
***
Их звено вернулось из очередного патруля и снова ни с чем. Впрочем, последнее время так случалось все чаще и чаще. То ли они все же перебили всех дикарей, то ли те научились виртуозно прятаться, но больше они не натыкались на стойбища и поселения. Они больше не находили ни засеянных полей, ни пастухов с их маленькими стадами скотины, ни караваны, перевозившие продукты и скарб. Лишь какие-то остатки, уже почти занесенные песком, где ничем нельзя было поживиться. Зато теперь они куда чаще натыкались на патрули с других платформ, принадлежавших другим Кондоминатам. И стычки между ними становились все злее и злее, перерастая в настоящие бои. Сегодня они тоже ничего не нашли. Мир окончательно оскудел. Кругом царили лишь песок и жара, иссушающие и убивающие все вокруг.
Выпрыгнув из своего корабля, Барр стащил с головы шлем, вдыхая воздух платформы. И привычно скривился. В полете, пилоты дышали воздухом пустыни, закаченным через воздухозаборники и охлажденным. И этот воздух нравился ему на вкус гораздо больше, чем тот, которым было наполнено пространство платформы.
Рядом остановился, расстегивая свой костюм, друг и командир Терран.
- Мы ни хрена тут ничего не найдем, - буркнул Барр, оглядывая пространство пустыни за толстым, почти в 10 дюймов, стеклом. Стекло было затемненным, чтобы солнце не сжигало глаза. - Эти развалины так же пусты, как и те, на которых мы шарились до этого.
- Но ведь куда-то дикари должны были деться? - возразил Терран. - Где-то же они должны прятаться? Мы просканировали всю пустыню, чуть ли не на миллионы квадратных километров и ничего не нашли. Совет Кондомината считает эти руины самыми перспективными.
- Да? - довольно-таки ядовито отозвался Барр. - А они видели эти «перспективные руины»? Если здесь и были дикари, то черт знает когда. Мы не там ищем, командир. Зато Дей сказал, что с той стороны, - он ткнул рукой в окно, - движется другая платформа. Видимо, они тоже считают это местечко перспективным!
- Я видел, - кивнул Терран. - Надеюсь, ты не против хорошего воздушного боя? Идем, надо поесть. Пока еще есть еда.
Барр фыркнул и собрался, было, идти за ним, как вдруг отчетливо увидел вдалеке на вершине холма крошечную человеческую фигуру.
- Барр, ты идешь? - окликнули его.
- За нами наблюдают, - встревожено произнес он, на миг отворачиваясь от панорамы за стеклом, но когда снова повернулся, фигуры уже не было.
- Кого ты там увидел? - к нему подошел Терран.
Парень шагнул вплотную к стеклу, но никого уже не было видно.
- Уверен, я заметил одного из дикарей, - сказал пилот. - Он наблюдал за нами.
- Не выдумывай, они безмозглые дикари, животные, - фыркнул командир, - идем.
И двинулся на выход.
- Дикарь - не значит дурак, - тихо возразил Барр, но пошел следом.
Для пилотов-разведчиков, а по совместительству и истребителей, защищавших платформы и Кондоминаты от нападок других, еда находилась всегда. Права была мать Барра, когда утверждала, что, став пилотом, он никогда не останется голодным. И так оно и было. Правда, последнее время качество еды все больше ухудшалось, но с этим приходилось мириться. Пищи становилось все меньше и меньше с каждым месяцем. Кое-где в Кондоминатах уже начинали погибать от голода.
Кондоминаты, летающие мегаполисы, зависшие над планетой на границе верхних и нижних слоев атмосферы, когда-то казались прекрасным способом спасения и возрождения цивилизации после тех катаклизмов, что обрушились на мир, и войн, ставших их продолжением. Но скоро стало ясно, что жить без поддержки планеты эти города-потребители не могут, ибо ничего, кроме производства синтетической пищи они предложить не могли. Но и для синтеза нужно было сырье, а брать его стало негде. Поначалу, их называли Городами-пиратами. Городами-убийцами. Их жители спускались на поверхность и грабили тех, кто пытался выживать в жестоких условиях постапокалипсиса. И какое-то время все было замечательно. Вот только главы Кондоминатов не учли, что и это не навсегда. Земля оскудевала со страшной быстротой. Иссыхали разграбленные посевы и жалкие сады, которые только начали возрождаться, не плодилась скотина. И вскоре грабить стало нечего. Все городишки и поселения на поверхности были уничтожены, едва начав восстанавливаться. И вот теперь дикари исчезли совсем. Разведчики снова и снова кружили над пустыней, пытаясь отыскать что-то, что можно было превратить в пищу. В последнее время ходили зловещие слухи, что умерших людей собирают и превращают в протеиновое пойло для тех, кто пока еще жив.
Посмотрев на тарелку, в которой как раз и лежало протеиновое желе, весело окрашенное в разные цвета радуги, Барр вдруг подумал, что так вполне может быть. Желудок свело спазмом, и он отставил тарелку. Жрать расхотелось так же сильно, как до этого хотелось.
Откинувшись на спинку стула, Барр взялся за стакан с кофе. Конечно, «кофе» этот напиток можно было назвать только очень условно, но он уже забыл настоящий вкус. Как и вкус мяса, хлеба, овощей и фруктов. И вкус жизни он тоже уже забыл. За соседним столиком вовсю кокетничали и жеманничали раскрашенные, словно райские птицы, девушки. Они пытались привлечь внимание пилота, а тот, глядя на их алчные глаза, думал только о том, что их больше заботит недоеденное им желе, чем его член. Это было чудовищно. Мир был чудовищным. Мир катился в пропасть. А они продолжали делать вид, что все прекрасно, раскрашивая исхудавшие от голода тела в яркие краски и перья.
Барр поднялся, взял тарелку с остатками своей еды, и, проходя мимо, бросил ее на стол девчонкам. Те тут же ухватились за тарелку, с истеричным визгом и воплями принимаясь делить добычу.
Чудовищно. Барр понимал, нутром чуял, что что-то идет неправильно в этом мире. Не так идет и не туда. А если быть точнее, то прямиком к вымиранию. Но где-то в этом мире была возможность выжить. И не только выжить. Вот только где и как, он не знал. Во рту появился мерзкий привкус горечи, и он направился в бар, чтобы хотя бы алкоголем смыть этот привкус. Хотя и алкоголь тоже давно был синтезированным.
***
Увидев здоровенный обломок бетона, косо торчавший из песка, Люпин остановился.
- Все, Гордец, дальше я сам, - он присел перед волком, потрепав огромную лобастую голову зверя.
Альфа неодобрительно рыкнул, но Люпин ласково взял его за нос, сказав:
- Ты же знаешь, люди вас бояться. Я возьму Пушистого.
Вожак презрительно сморщил губу при упоминании омеги, но знал, юноша непреклонен.
Потрепав его по холке, Люпин направился в поселок в сопровождении лишь одного волка. Даже забитый омега был крупным зверем, заставлявшим людей тревожно хмуриться при виде него. Что ж говорить о могучем альфе, который одним лишь своим видом мог распугать весь поселок.
Поселок так хитроумно прятался среди скал и под ними, что увидеть его с воздуха было невозможно. Поэтому охотники из Кондоминатов не могли его найти. По земле они не ходили, а от воздушной разведки «дикари» давно научились грамотно скрываться.
Сопровождаемый где презрительными, а где жалостливыми взглядами, Люпин направился к центру, где располагалась площадь с торговыми лавочками. И где находился староста. Юноша не любил приходить в поселок. Юродивый, убогий, чмореныш, ублюдок, чокнутый, вот только небольшой набор эпитетов, которыми его награждали. Он жил не в поселке, а в пустыне неподалеку, не в окружении людей, а в волчьей стае. Худой, невысокий, со странным взглядом янтарных глаз, со странными поступками, со странными рассуждениями. И с еще более странной способностью понимать волков. Нет, люди не выгоняли его из поселка. Однажды Люпин ушел сам, когда степень издевательств окружающих людей превысила его способность терпеть. А сам за себя он постоять не мог. И однажды ночью он ушел в пустыню, готовый умереть и не продолжать больше свое убогое существование. Когда из темноты ночи вдруг возникли огромные молчаливые тени с горящими глазами, Люпин искренне считал, что пришла его смерть. А нашел друзей. Волки обожали его, заботились о нем, оберегали его. Почему, никто не знал. Но теперь он окончательно стал изгоем среди людей. Юноша почти не приходил в поселок. Лишь затем, чтобы продать то, что удавалось собрать в пустоши, шкуры, что добывали волки. Пустыня отнюдь не была безжизненной, как казалось пиратам из Кодноминатов. Здесь было вполне достаточно растительности и живности, чтобы прокормить большую волчью стаю и одного паренька. Здесь в поселке, Люпин либо продавал свои находки, либо выменивал на кое-какие продукты, вроде сахара или молока. Покупал лекарства и предметы быта, и быстро уходил. Впрочем, иногда он продавал не только то, что принес с собой.
Староста, сидевший у своей палатки, увидев его, выпрямился, отставив кружку с пивом.
- Люпин? - позвал он юношу. - Иди-ка сюда. Есть что сказать?
- Есть, - кивнул Люпин, подходя к нему. - Платформы у руин. И уходят отсюда на юго-юго-запад. Над этим регионом они не совершали полетов уже больше месяца. Смещаются все дальше туда.
Староста кивнул в ответ:
- Хорошие вести. Вот, держи.
Он кинул юноше свернутые в рулончик деньги. Да, Люпин был еще и разведчиком, приносившим новости из самой пустыни, куда другие не решались забираться.
Забрав оплату, юноша отправился дальше. Избавиться от своего товара, купить все необходимое. Все это заняло у него не так уж много времени. Когда он уже завязал свой рюкзачок, к нему подошел один из местных, которые еще не забыли, как измывались над мальчишкой.
- Слышь, убогий, - окликнул его мужик. - Иди сюда. Отсосешь как следует, я заплачу. А если и в жопу дашь, заплачу вдвое больше.
Люпин вздрогнул, в душе всколыхнулась жгучая обида.
- Сам себе отсоси, мудак гребанный, - процедил он.
- Чего? Ты не зарывайся, сучонок... - мужик шагнул к нему. Тут же раздалось гневное рычание, и между ним и юношей возник волк. Вздыбив шерсть и оскалив белоснежные клыки, Пушистик яростно рычал. Рык перекатывался в могучей глотке, словно раскат грома, грозивший грянуть в полную мощь.
- Э, э! - мужик попятился. – А, ну, убери свою тварь!
- Что? Пропал стояк? - издевательски изрек юноша. - Еще полезешь, останешься без яиц, козел!
С этими словами он гордо развернулся и пошел прочь со своим рюкзаком. Покинув поселок, Люпин направился домой. К своему маленькому стойбищу, ставшему домом для изгоя. Он почти добежал до гряды, где прятался его лагерь, как вдруг навстречу ему волной плеснула вся стая, окружив. Волки волновались. Вожак обменявшись с сородичами своим волчьим разговором, остановился, перегораживая дорогу Люпину.
- Что такое? - встревожено спросил юноша и тут заметил то, что так взбудоражило волков. В небе шел бой. И шел он как раз над тем местом, где на земле было его жилище.
- Вот черт! - воскликнул парнишка, во все глаза, глядя на творившееся над головой действо. Постепенно бой сместился дальше. Летающие машины все дальше и дальше отлетали в сторону и уже можно было двинуться к дому, как вдруг одна из машин вспыхнула, и загоревшись, понеслась к земле. Почти над самой поверхностью она развалилась в воздухе и упала.
- Ни фига себе... - потрясенно прошептал Люпин.
***
Барр приходил в себя долго и мучительно. Казалось, болит каждая клетка. Боли было так много, что она стала целым миром. Он не мог бы сказать, сколько прошло, прежде чем боль локализовалась до нескольких источников, которые теперь можно было различить. А вскоре боль почти ушла. Лежать было удобно. Было тепло. Вот только воздух был странным. Он был поразительно вкусным, им нельзя было надышаться. Открыв глаза, Барр к своему изумлению узрел не потолок госпитальной палаты, а небо, усеянное звездами. Волосы шевелил ветер, приносящий с собой все новые и новые незнакомые запахи.
«Умер я, что ли?» - подумал пилот и снова заснул.
Проснулся он утром, от запаха, который вызвал в желудке дикие голодные спазмы. Мужчина завозился, попытался сесть и застыл. Прямо напротив него, глядя на него отнюдь не дружелюбным взором янтарных глаз, стояла огромная собака. В Кондоминате были собачки. В основном декоративные, напоминавшие скорее игрушки. Этот же зверь был без малого размером с него самого.
- Ничего себе песик, - потрясенно прошептал Барр, чувствуя, как яйца поджимаются от страха.
- Это не собака, - раздался чей-то явно молодой голос с ноткой веселья. - Это волк. Гордец, отойди, ты пугаешь нашего гостя.
Зверь подозрительно оглядел мужчину и отошел в сторонку, оттуда принимаясь наблюдать.
- Если ты меня обидишь, они тебя разорвут, - Барра взяли за плечи, усаживая его на лежанке.
Мужчина огляделся и понял, что угроза не пустая. Вокруг сидели, лежали, бродили несколько десятков таких же могучих зверей.
- Это все твои? - спросил Барр, не в силах оторвать глаз от этого зрелища.
- Они не мои, они свободные, - снова прозвучал тот же голос, и Барр, наконец, обернулся, встретившись взглядом с говорившим. И не поверил сам себе.
Это был юноша, одетый в затрепанные шмотки. Короткие штаны, обрезанные выше колена, какая-то то ли футболка, то ли водолазка с отрезанным воротом и рукавами. На ногах не пойми что, обувью это сложно было назвать. Растрепанный, но лицо и руки чистые. Но все это было не важно. Важным оказалось его лицо. Поразительно красивое, тонкое. И глаза. Янтарные, как у того волка, живые и прозрачные. В Кондоминате не было таких лиц. Не было таких глаз.
- Кто ты такой? – с удивлением вопросил пилот.
Юноша присел перед ним, держа миску с супом.
- Сначала ты поешь, а потом вопросы.
Не раздумывая, Барр схватил миску и принялся жадно есть, не стыдясь своей жадности. Он давным-давно не ел ничего, такого же вкусного. Он забыл вкус настоящей еды.
Потом был сон. Потом ужин. И лишь потом настало время вопросов. Юноша бесхитростно рассказал ему о себе, хотя и немногое. И мужчина только диву давался, слушая об удивительно дружбе юноши с волками. Люпин рассказал ему, что нашел его у горящей летающей машины, и тогда Барр, наконец, вспомнил, как ночью их звено подняли по тревоге, как они сцепились с пилотами с соседней платформы, принадлежащей другому Кондоминату. Вспомнил, как его сбили. Юноша притащил бессознательного пилота в свой лагерь, перевязал и лечил, как мог. К счастью, ни переломов, ни каких-то по настоящему опасных ран Барр не получил. В основном у него были сильные ушибы и растяжение руки. А вот головой он приложился знатно и поэтому провалялся в отключке почти неделю. Теперь пилот быстро пошел на поправку. И при взгляде на своего спасителя у мужчины все чаще и чаще возникали мысли, далекие от простой благодарности.
Люпин на взгляд Барра был поразительно красив. Юноша был совершенно не похож на тех полудохлых зомби, которых в большинстве своем напоминали люди, живущие в Кондоминате. Гибкий, стройный, быстрый. Не знающий анорексии, искусственной еды, и искусственного воздуха. А его кожа, гладкая, покрытая ровным загаром даже с расстояния казалась золотистым шелком. Он весь был пропитан светом, полон жизни, часто смеялся, и эта энергия заставлял Барра тоже чувствовать себя живым. Он был полной противоположностью их полумертвому существованию, которое они вели в Кондоминате. Не образованный, но далеко не глупый, он так интересно рассуждал о жизни, о мире, о прошлом и о будущем, что Барр готов был слушать его часами. День проходил за днем, но мужчина не замечал, что уже поправился достаточно, чтобы попытаться вернуться домой. У него даже мыслей не возникало, оставить это солнечное чудо и вернуться к тем существам, которые населяли Кондоминат. А еще ему безумно хотелось дотронуться до юноши.
Однажды, когда Люпин сидел рядом на коленях, что-то штопая, Барр не удержался, провел тыльной стороной пальцев по обнаженному бедру юноши и поразился, насколько гладкой, а главное, теплой и нежной была его кожа. И она была сухой, в отличие от тех, кто обитал в Кондоминате, не пропитанная всякими лосьонами и мазями, которыми люди покрывали себя в их мире, потому что почти у всех были проблемы с кожей. Отдернув руку, мужчина сглотнул и хрипло произнес:
- Извини, пожалуйста.
Люпин скосил на него глаза, а потом тихо произнес:
- Не за что извиняться. Я не против.
И тогда Барр не стал больше колебаться. Сгреб его в объятия, покрывая жадными поцелуями его лицо, плечи, грудь. Лаская ладонями все тело, упиваясь естественным запахом юноши. Люпин сладко застонал, ощутив на себе его тяжесть, обхватил руками за шею, притянув к себе, и страстно отвечая на его поцелуи, его ласки. Барру казалось, что он никогда не сможет оторваться от этой красоты, исполненной жизни, света и тепла. И никогда не сможет насытиться ею. Выгнулся, раскрылся перед любовником, принимая его страсть, отдаваясь ему без остатка. Входя в него, двигаясь внутри его юного тела, глядя, как откровенно юноша предается наслаждению, Барр и сам чувствовал себя по настоящему живым. Никогда еще удовольствие не было таким полным, таким восхитительным. Никогда еще Барр не занимался любовью с таким пылом. И никогда еще у него не было столь красивого и страстного любовника.
Когда они уже лежали на лежанке из шкур, измотанные и довольные, Барр прижал юношу к себе.
- Что за имя такое — Люпин?
Юноша хмыкнул, разлепив глаза.
- Это из-за волков так прозвали. Дэни меня зовут на самом деле, - тихо ответил он.
- Неужели ты живешь здесь совсем один? - спросил мужчина.
- Ну, как один? - юноша поерзал, устраиваясь удобней. - Людей много. Поселки, города, фермы...
Барр посмотрел на него, впервые вдруг усомнившись в здравости его рассудка. Но тут же опомнился. Здесь на маленьком стойбище было много предметов, которые юноша просто не мог сделать сам. И еда. Настоящая еда, не синтетическая дрянь. Натуральное мясо, овощи, хлеб, молоко, яйца. Все то, что в Кондоминате уже становилось легендой. Значит... Значит, он был прав в своих подозрения! «Дикари» где-то живут, и неплохо живут!
- Люпин, а почему мы вас не находим?
- Потому что мы прячемся, - усмехнулся юноша. - И как видишь, не без успеха.
- Но... Как?! Где?!
Люпин приподнялся на локте.
- Не веришь мне? Я покажу тебе кое-что завтра. А сейчас давай спать, я устал.
***
На следующий день они отправились в дорогу. Барру, пришлось закутаться в одежду чуть не с головой, спасаясь от солнца. В отличие от загорелого Люпина, кожа самого Барра была не просто белой, а какой-то нездорово серой и это мужчину очень огорчало, потому что являло собой яркое доказательство того, как хреново живется на самом деле в Кондоминатах.
По дороге ко всем его удивлениям прибавилось еще одно. Как оказалось, пустыня вовсе не была безжизненной. В ней было полно и растительности, и травоядных, которые на ней паслись. Волки, сопровождавшие их, время от времени уходили охотиться и никогда не возвращались без добычи. Барру было стыдно, но он никак не мог прекратить все время есть. Слишком уж вкусным было мясо. А потому искренне радовался, когда в рюкзачок Люпина отправлялся очередной кролик, которого ему отдавали волки. Через три часа быстрой ходьбы, они оказались у скальной гряды. Люпин, покрутившись, нашел какой-то лаз и нырнул туда, позвав за собой Барра. Еще через полчаса петляний по непроглядно черным подземным туннелям при свете фонарика, они, наконец, вышли на свет.
- Ну, что, готов? - посмеиваясь, спросил Люпин.
Барр кивнул, но, выйдя вслед за ним из пещеры, понял, что ни фига он не готов. Невозможно быть готовым к такому. Ибо то, что открылось перед ним, не укладывалось в его сознании. Перед ним расстилалась долина, покрытая коврами полей, качались под ветром кроны деревьев. Сады, море цветов, виноградники. И все это уходило вдаль, насколько хватало глаз. Дома, простые, но добротные, окруженные палисадниками.
Мужчина протер глаза кулаками.
- Этого не может быть, - растерянно произнес он, не в силах поверить тому, что видел. А потом он заметил установку. Одну, другую, третью. Они стояли по периметру долины, рядами уходя вдаль.
- Силовое поле, - хрипло произнес он, наконец, осознавая, что к чему в этом мире. - Энергетический барьер, маскирующий долину. Вот почему мы не видим вас. Мы просто не можем ничего увидеть сверху!
Он с досады прижал кулаки к глазам, потом снова устремил взгляд на сооружения.
- Оружейные доты, - констатировал Барр. - И даже не сомневаюсь, что вы можете дать отпор. Но почему?
- Что почему? - с любопытством переспросил Люпин.
- Почему не сражаетесь с нами?!
- А зачем? Война это всегда затраты, потери, гибель людей. Нам проще подождать, пока вы сами себя уничтожите. Вы ведь не можете ничего создавать. Только разрушать и грабить. А когда ничего не останется, исчезните и вы.
Барр без сил опустился на камень, пытаясь осознать происходящее, справиться со своим потрясением. Он долго молчал, глядя на рай перед ним. Мальчишка прав. Они сами сожрут друг друга. И это уже почти произошло.
- Видишь, - вдруг произнес Люпин, заставив его вздрогнуть. - Вон там, дом под красной крышей. Это моя ферма.
- Тогда почему ты там не живешь? - удивился Барр. - Сидишь в пустыне?
Люпин отвел глаза, помолчал.
- У меня отобрали ее. Выгнали. Сказали, что такой убогий, как я, все равно не сможет управлять фермой. А родных у меня нет. Вступиться некому. Я изгой здесь, Барр. Мое место в пустыне.
Это почему-то добило мужчину.
- Пойдем отсюда, - мрачно сказал он. - Это рай. Но он не наш с тобой.
Юноша молча кивнул, и они двинулись в обратный путь.
На обратной дороге пилот не сказал ни слова. Он только молча переставлял ноги, шаг за шагом следуя за своим проводником. Люпин поглядывал на него, но ничего не говорил, не спрашивал.
Когда они добрались до Волчьей стоянки, пилот отошел в сторону, усевшись на камень, глядя, как гаснут лучи заходящего солнца.
- Барр? – тихо позвал юноша через некоторое время. – Пойдем есть.
Мужчина со злостью швырнул камешек, который крутил в руках.
- Я не хочу, - ответил он. Аппетит и в самом деле отшибло начисто.
Люпин ничего не сказал. Лишь посмотрел долгим взглядом и занялся какими-то делами.
- Волки говорят, тебя ищут, - сказал он, поднимая из колодца ведро с водой. Надо было постирать кое-что. – Они видели летающие машины. Они кружат в том районе, где ты упал.
- Искали говоришь? – отозвался Барр. – Это хорошо. Это не мой мир. Мне надо возвращаться домой.
Люпин закусил губу, но ничего не сказал.
Утром Барр собрал те вещи, которые Люпин нашел на месте крушения его корабля. Осталось немного.
Уже собравшись уходить, Барр обернулся к юноше и спросил:
- Не боишься, что я выдам ваш город?
- Нет, - коротко качнул головой Люпин.
- Почему? – требовательно спросил пилот.
- Я чувствую людей. Я знаю, что не выдашь, - ответил юноша.
Отвернувшись, мужчина решительно пошел прочь. Больше он не оглядывался.
***
- Барр! Бродяга! Ты живой! - Терран и другие парни обступили вернувшегося сослуживца, обнимая, хлопая по плечам. Они были искренне рады, а Барр с трудом изображал веселье. Его едва не тошнило от воздуха, пропитанного какими-то химическими добавками, от запахов людей, насквозь синтетических. Изможденные люди с дико горящими алчными глазами. Серые, бесцветные, полубезумные. Более-менее на людей походили лишь сами пилоты, да еще небольшой процент из тех, кто мог позволить себе и трехразовое питание, и медицинское обслуживание, чистую воду, чистый воздух.
Пройдя медицинское обследование, Барр вернулся к себе в каюту. Сев на кровать, он оперся о колени локтями, пытаясь разобраться в той сумятице, что творилась в душе. Не выходило.
Дверь открылась, впустив Террана.
- Барр, я должен тебе кое-что рассказать, - командир присел рядом с ним. – В кои-то веки Советы Кондоминатов договорились между собой. Мы покидаем Землю.
- Что? – оживился пилот. – Как? Ты серьезно?
- Да, - кивнул головой друг. – Этот мир умер. Нам надо искать другой дом. Наш Кондоминат уже готов к старту в космос. Многие уже улетели. Мы входим в замыкающую группу. После нас здесь не останется никого. Так что мы вовремя тебя нашли.
- И это хорошо, - радостно улыбнулся Барр, вставая. – Давно пора покинуть этот могильник. Начну собираться.
***
Штурмовики нескончаемыми вереницами сопровождали Кондоминаты, медленно поднимавшиеся вверх, преодолевая гравитацию планеты. Антигравы рвали последнюю связь летающих городов с породившим их миром.
Барр следовал в своем звене сразу за Терраном. Все шло по плану. Еще час и включатся основные двигатели Кондомината и огромная махина умчится в космические просторы, ища новый мир, который они смогут разграбить. Вдруг на пульте замигала тревожно красная лампочка. Что-то позади заискрило, завоняло изоляцией, пошел дым.
- Барр! У тебя все нормально?! – раздался тревожный голос Террана.
- Нет, черт дери! Эта чертова древняя посудина! У меня стабилизаторы вышли из строя! Пожар на борту!
Штурмовик Барра нарушил строй, и оставляя за собой шлейф дыма начал падать.
- Барр! Держись! – его звено пыталось покинуть строй, но им не давали. Терран пытался запросить разрешение в штабе на спасательную операцию, в отчаянии глядя, как корабль друга несется к земле. Словно астероид, оставляя за собой пылающий след раскаленного воздуха.
Наконец, им дали добро. Все трое друзей понеслись вслед за Барром, без труда находя его по огромному дымному шлейфу.
- Вон он! Вон! – закричал кто-то, увидев, пылающий штурмовик, наполовину зарывшийся в песок. Но когда они подлетели ближе, штурмовик Барра взорвался, выбросив гигантский шар огня. Больше спасать было некого. Они еще повисели над местом взрыва, прощаясь со старым другом, а потом разом унеслись вверх.
Минут через пятнадцать, после того, как стих гул двигателей, песок рядом с горевшим кораблем зашевелился, и из-под него вылез Барр. Отряхнулся, огляделся вокруг, и решительно потянул край брезента, под которым прятался. Там оказался объемистый рюкзак и гравитележка, груженная разными полезными вещами, что пригодятся в будущем.
Закинув рюкзак за спину, Барр стукнул ногой по краю тележки. Она заработала, поднимаясь в воздух на полметра. Сверившись с компасом, мужчина убрал его в сумку на поясе, поравил рюкзак и сказав:
- Ну, что? Для начала отвоюем твою ферму, малыш, а там посмотрим, что к чему, - решительно пошел вперед. Тележка поплыла следом.
Он шел три ночи. Днем прятался где-нибудь от яростного солнца и жары. Шел, сверяясь с компасом и насвистывая, быстрым шагом. Иногда останавливаясь и изучая местность вокруг в бинокль. Ему предстояло преодолеть не малый путь. На четвертую ночь своего пути, он остановился в очередной раз поднеся к глазам бинокль. И увидел то, чего давно уже ждал: волчья стая перелилась через гребень дюны, явно направляясь ему навстречу. А посреди стаи легко бежал худенький юноша.
Улыбнувшись, Барр поддернул свой рюкзак и решительно зашагал навстречу своей новой жизни.
15 июня 2015 г.