23.07.2014 в 15:37
Пишет Джио:читать дальше
Никогда не писал про подростков, но...
Восемь пятнадцать, обычное утро. Ты надеваешь наушники, кеды. Кто на работу, кто-то - на службу. Ты идешь в школу. /Так хочется лета/. Тучи на небе, но солнце в кармане, звякает тихо медной монеткой. Ты - заплутавший космический странник. Звезды висят на рябиновых ветках. В городе N дожди и туманы. Снова синоптики врут про погоду. Ты в лабиринте из лжи и обмана. Есть свет и тьма, но нет мастера Йоды. Кот напевает блюз на балконе, тихо крадутся сильфы по крышам. Музыка ветра в стеклах оконных. Но исполнитель не виден, не слышен. Стаи прохожих - нашествие зомби. ''Где Ваше детство, мистер в двубортном?''
Ты в лабиринте. Но все же свободен. /Взять бы рюкзак, да отправится в Портленд/.
Десять ноль две. Счет идет на минуты. Алгебра, цифры. Рисунки в тетрадке. Рядом - Том Сойер, зевает все утро. Джек у окна жует шоколадку. Ты не герой, не солдат и не рыцарь. Лишь младший сын Веги и Альтаира. Как только вздумалось им пожениться? Встречи раз в год и дележка квартиры. Ты проживаешь на Альфа-Центавре (дом двадцать Б, квартира двенадцать). В городе N воздух отравлен. Мелко дрожат занемевшие пальцы. Мимо бегут Питер Пэны и Венди. Ты - НЛО, непонятный и лишний. Кинешь записку в бутыль из-под бренди: ''Немо, ответь! Как прием? Меня слышно?"
Три часа дня. Выбегаешь из школы, спешно рюкзак закинув за спину. Вновь лабиринт. Пьешь холодную колу, мятной жвачки тянешь резину. Город пугает, скалится волком, путает карты, провалены квесты. К Альфа-Центавре - три остановки. Лучше пешком, в троллейбусах тесно.
Тесно в пределах этого мира. Ночью ты слышишь звуки прибоя. Сквозь монолитные стены квартиры, в дом забирается лунное море. Лунные камни вместо брелоков, двадцать ступеней - и выход на крышу. лунное море. Лунные камни вместо брелоков, двадцать ступеней - и выход на крышу. Кто же домой после уроков? Город внизу. Поднимаешься выше. Ты одинок, ты не влился в систему. Пусть. У системы свои заморочки. Вырастешь, вызубришь все теоремы, над буквой i расставишь все точки. Из лабиринта нет выхода, знаешь? Твой лабиринт находится в сердце. Стены не рухнут, пока не взломаешь, и не откроешь последнюю дверцу.
Семь сорок три, забегаешь в квартиру. Гулко от стен отлетает: ''я дома!'' Где-то внутри сумасшедшего мира, слышится скрежет стальных шестеренок. Ужин из пачки - всего понемногу. Пишешь на мэйл Альтаиру и Веге: ''вы выбирали мне путь и дорогу. Баста. Отныне - я сам все сумею.''
Лунное море вливается в уши. ''Слушай, мой мальчик, внимательно слушай: Бог дал тебе совершенную душу, не позволяй ее портить и рушить.''
Вот бы сломать все земные законы - за горизонт, к Кассиопее. Пусть ты один из миллионов. Но ни один тебя не заменит.
Двадцать три десять. Искры в ладонях, пляшут на самых кончиках пальцев. Аврора сидит на небесном балконе, звездный узор вышивает на пяльцах. Воют за стенами волки и баньши. Мчится по небу ночь в колеснице.
Спи, завтра встать придется пораньше. Твой звездолет улетает в семь тридцать.
URL записиВосемь пятнадцать, обычное утро. Ты надеваешь наушники, кеды. Кто на работу, кто-то - на службу. Ты идешь в школу. /Так хочется лета/. Тучи на небе, но солнце в кармане, звякает тихо медной монеткой. Ты - заплутавший космический странник. Звезды висят на рябиновых ветках. В городе N дожди и туманы. Снова синоптики врут про погоду. Ты в лабиринте из лжи и обмана. Есть свет и тьма, но нет мастера Йоды. Кот напевает блюз на балконе, тихо крадутся сильфы по крышам. Музыка ветра в стеклах оконных. Но исполнитель не виден, не слышен. Стаи прохожих - нашествие зомби. ''Где Ваше детство, мистер в двубортном?''
Ты в лабиринте. Но все же свободен. /Взять бы рюкзак, да отправится в Портленд/.
Десять ноль две. Счет идет на минуты. Алгебра, цифры. Рисунки в тетрадке. Рядом - Том Сойер, зевает все утро. Джек у окна жует шоколадку. Ты не герой, не солдат и не рыцарь. Лишь младший сын Веги и Альтаира. Как только вздумалось им пожениться? Встречи раз в год и дележка квартиры. Ты проживаешь на Альфа-Центавре (дом двадцать Б, квартира двенадцать). В городе N воздух отравлен. Мелко дрожат занемевшие пальцы. Мимо бегут Питер Пэны и Венди. Ты - НЛО, непонятный и лишний. Кинешь записку в бутыль из-под бренди: ''Немо, ответь! Как прием? Меня слышно?"
Три часа дня. Выбегаешь из школы, спешно рюкзак закинув за спину. Вновь лабиринт. Пьешь холодную колу, мятной жвачки тянешь резину. Город пугает, скалится волком, путает карты, провалены квесты. К Альфа-Центавре - три остановки. Лучше пешком, в троллейбусах тесно.
Тесно в пределах этого мира. Ночью ты слышишь звуки прибоя. Сквозь монолитные стены квартиры, в дом забирается лунное море. Лунные камни вместо брелоков, двадцать ступеней - и выход на крышу. лунное море. Лунные камни вместо брелоков, двадцать ступеней - и выход на крышу. Кто же домой после уроков? Город внизу. Поднимаешься выше. Ты одинок, ты не влился в систему. Пусть. У системы свои заморочки. Вырастешь, вызубришь все теоремы, над буквой i расставишь все точки. Из лабиринта нет выхода, знаешь? Твой лабиринт находится в сердце. Стены не рухнут, пока не взломаешь, и не откроешь последнюю дверцу.
Семь сорок три, забегаешь в квартиру. Гулко от стен отлетает: ''я дома!'' Где-то внутри сумасшедшего мира, слышится скрежет стальных шестеренок. Ужин из пачки - всего понемногу. Пишешь на мэйл Альтаиру и Веге: ''вы выбирали мне путь и дорогу. Баста. Отныне - я сам все сумею.''
Лунное море вливается в уши. ''Слушай, мой мальчик, внимательно слушай: Бог дал тебе совершенную душу, не позволяй ее портить и рушить.''
Вот бы сломать все земные законы - за горизонт, к Кассиопее. Пусть ты один из миллионов. Но ни один тебя не заменит.
Двадцать три десять. Искры в ладонях, пляшут на самых кончиках пальцев. Аврора сидит на небесном балконе, звездный узор вышивает на пяльцах. Воют за стенами волки и баньши. Мчится по небу ночь в колеснице.
Спи, завтра встать придется пораньше. Твой звездолет улетает в семь тридцать.
***
читать дальшеИ мир отзовется стуком
камней у тебя в груди.
Вдогонку сбежавшему солнцу, ты крикнешь: ''не уходи!"
А в море - янтарные бусы рассыпал старик-звездочет.
Твой волос, бесхитростно-русый, играет с горячим плечом.
Иди. Все дороги мира -
твои. Все моря - в тебе.
Будь ангелом белокрылым.
Будь дьяволом.
Верь себе.
Сбегай от людей и улиц. Сжигай за собой мосты.
Ты злишься, смеешься, куришь.
Ты разный. Но это - ты.
Пусть взрослые тянут в будни, знай, правила здесь просты:
молись Муруге и Будде, носи вместе нож и кресты.
Люби на тебя похожих. Люби непохожих всех.
Вгрызайся словами в кожу. Любовь без любви - есть грех.
И мир отзовется звуком
всех струн у тебя в груди.
Твой ангел подаст тебе руку, преграды сметет с пути.
Иди, ты, дитя Сварога, сын викингов, дочь волков.
Идем же.
В нас есть дорога.
Есть дьявол.
И с нами Бог.
***
читать дальшеПочему я зол? Почему я груб?
Почему об стену разбил кулак?
Ты кричишь, что я из породы сук
иных сынов, негодяй, дурак.
Я молчу, смотрю
на поблекший снег.
Значит, быть весне. Значит - быть тесней,
заниматься болью, сминать постель.
/нет дороги в Рим. Все дороги - к ней/
Я молчу. Мне, кажется, все равно.
Но
задуй свечу. Затвори окно.
Подойди ко мне, и закрой глаза.
Я люблю тебя.
Больше
мне
тебе
нечего сказать.
***
читать дальшеТы однажды придешь в мой дом,
/мой маленький дом в лесу/.
Скажешь весело: ''здравствуй, Том.
Я пришел. Ты проспорил су''.
Бросишь пыльный рюкзак на стол,
и за ухом почешешь кота.
Белой глыбой с заснеженных гор,
в моем сердце умрет пустота.
Но я сделаю вид, что не ждал.
Не скучал, отмеряя дни.
Просто я очень сильно устал.
Я чертовски устал от любви.
От любви ко всему и всем:
к близким, женщинам и друзьям.
Ведь привязанность - тот же плен.
Полюбить - потерять себя.
Я один. Разве это грех?
У меня есть табак. И кот.
Я же счастлив. Счастливей всех.
И в груди не болит, не жжет.
Твой французский смешной акцент,
итальянский кипящий нрав.
Ставил су? Я поставлю цент,
[будто бы окажусь неправ]:
ты, конечно, свернул с пути,
или встретил свою судьбу.
Или может, нашел синих птиц,
тех, что птицами счастья зовут.
И ты вспомнил, что где-то есть друг.
/раньше ты всем делился со мной:
сигаретой, теплом своих рук,
счастьем, горечью и виной/.
Ты расскажешь, как мир постарел.
И про джунгли больших городов.
Что нет больше сражений и стрел,
не приходят колдуньи из снов.
Может быть, я в ответ промолчу.
Может быть, улыбнусь слегка.
Я отвык от эмоций и чувств,
став одним из кривых зеркал.
Ты отставишь вино и чай,
/ты все время куда-то спешишь/,
скажешь весело: ''не скучай".
И уйдешь в свою новую жизнь.
***
Я один. Разве это грех?
У меня есть табак. И кот.
Я так счастлив. Счастливей всех.
Я счастливейший идиот.
Я допью свой остывший грог,
и на плечи накину пальто.
Прочь из дома, сквозь дым и смог,
безнадежно надеясь,
что
ты однажды придешь в мой дом,
мой заснеженный дом в лесу.
Скажешь тихо: ну, здравствуй, Том.
Я пришел.
Я тебя спасу.
***
читать дальшеА ты знаешь, что такое - этот грёбанный день сурка? Повторение цикла каждые десять минут. Ты касаешься лба моего слегка. Как касалась бы мать. Оставляя болезненный зуд. Ты берешь мою руку в свою и читаешь псалмы. Двадцать лет, двадцать вечностей, двадцать дней. Никогда не будет и не было слова ''мы''. Уроборос сжимает горло, сдавливает сильней. Убивай моих демонов, мой бог умирает сам. Так жестоко и нежно, до синяков и слез. Разберешь на части, расставишь меня по местам. Никогда не будет и не было слова ''всерьёз''. Ты смеешься измученно, ты так от меня устал, закрываешь ладонью искусанный рот. Я глотаю твой пот - соленый живой металл, языком по предплечьям, вжимаясь в впалый живот. У тебя на запястье расходится свежий шрам, тонких пальцев дрожащий щекотный бег. Время лечит - слова из бессмысленных драм. Я хочу тебя видеть. Но ты выключаешь свет.
Без тебя - это как без глотка воды. Как проснуться в пустыне под толщей песков. Я гадал на кофейной гуще, я знал о приходе беды. И я даже свободен, с ключом от моих оков. И я мог бы встать и я даже смог бы уйти. Только цикл непрерывен, а голос твой слаб и тих. Повторяешь как мантру - пожалуйста, отпусти. И я сам бы рад, но уносит лавина, вихрь. И нет шансов. Так бьет в груди ураган. Так рождаются звезды, галактики, новый мир. И ты даже не море. Глубокий живой океан. Кольт к виску и пара озоновых дыр. Так ломаются ребра под волнами жгучей любви. И дышать больше нечем. И незачем больше дышать.
И из тьмы есть только два пути - или станешь светом или не сможешь сбежать.
Я смотрю, как пылинки танцуют в рассветных лучах. Время жмет на треклятый заезженный плей. Ты вернешься к ужинам при свечах, к своим планам - женитьба и пара детей. И ты прячешь, привычно, под свитер следы моих рук. Не касаясь, не видя - не нужно, не обещай. Уроборос кусает хвост и замыкает круг. Ты навечно мой свет. А это значит - прощай.