Однострочники. Второй тур)

[zosiapupkina]

Первый прошел более, чем успешно))

тык

zosiapupkina.diary.ru/p207629029.htm да и картинки нашлись интересные, поэтому выложу их и буду очень-очень рада, если вдохновение примчится к вам еще раз)) если будет желание, можно и не коротко))) нам всем на радость))

1.

2.

от  VikTalis

А когда он уснёт, ты будешь курить лениво, а она собираться медленно, плавно. Нет, перед тобой ей незачем красоваться. Будет тянуть время, а-ля с гордым видом победителя. Ну-ну.
- Мне пора бежать, - тоже медленно, с придыханием, наконец, выдаст она.
- Беги, детка… беги и не приходи больше никогда.
- Ты мне угрожаешь? - усмехнётся она.
- Там, где у людей сердце, у него - огромная чёрная дыра. Будешь невнимательна - пропадёшь в ней.
- Каак пафосно и страшно. Как из какой-то киношки. Бу! Боюсь-боюсь, - она станет хохотать.
- Правильно делаешь. А слова эти мне как-то сказала одна его подружка. Это было давно и… искренне. А я смеялся, как и ты.
Ты затянешься сигаретой, выпустишь дым в потолок и повторишь, глядя в никуда.
- Это было давно…


от Солнце~В~Облаках

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ инцест
Алик и Алина были вместе всегда, с первого дня и даже раньше, в материнской утробе.Вместе они делали первые шаги. Вместе ходили в садик. Вместе пошли в первый класс. Если бы они были одного пола, их могли бы начать путать...
- Алинка, вылези из братовых штанов!
- Ну почему, мам? Мы ведь одинаковые!
- Алинка, ты девочка. Девочки мужские вещи не носят.
- А как же Рита из второго подъезда?
- ... А Рита неправильная девочка. И мальчикам она не нравиться.
- А я не хочу нравиться мальчикам, я Алику хочу нравиться!
- А Алик не мальчик?
Вместе они взрослели, познавали мир, находили в нём свои роли...
- Алик, тебе в парикмахерскую пора.
- Не хочу.
- Почему?
- Хочу волосы отрастить, как у Алинки!
- Алик, мальчики волосы не отращивают, только девочки.
- А Паша из тридцать первого?
- А Паша, кроме волос, отрастил ещё бороду и мускулы. И вообще, чего тебе в голову такая идея пришла?
- ... У Алинки волосы такие мягкие, сквозь пальцы просто текут...
- Ну вот и гладь Алинкины волосы, она же тебе не отказывает?
Вместе совершали глупости.
- Алин, а давай поцелуемся?
- Чмок!
- Не, я имел в виду по-взрослому, в губы.
- Зачем?
- Ну просто Вадька хвастался, что он, мол, и целовался уже, и вообще... А я ж не могу ему уступить, меня пацаны засмеют!
- А врать ты не умеешь, это да... Ну, целуй, значит!
Вместе решали свою судьбу.
- Алик. Ты же математику преподавать хочешь.
- Ну, да. А ты - литературу.
- А ещё ты не хочешь иметь дело со всякой мелкотой позорной, а у нас только на учителя выучиться можно. А рабочие места только в школах есть.
- Рано ещё думать об этом, Аль, нам три года до выпуска.
- Не рано. Смотри, что я нашла...
- ... Никуда вы не поедете! Колледж им захотелось, при институте, с общежитием! А я вот частный дом хочу, с бассейном! Не поедете!!!
- Мам, мы взрослые. Папа сутками на работе пропадает, ты тоже. Дед или спит, или телик смотрит, из квартиры не выходит. Мы и поесть приготовить, и постирать, и остальное всё сможем...
Вместе добивались поставленных целей.
- Алик, что мама ей сказала, что она нам одну комнату дала?!
- Мама денег дала. Она бы, наверно, даже так не согласилась, но я пригрозил, что у тебя под дверью на коврике ночевать буду, чтоб убедиться, что мне сестру тут не совращают.
- Алик, да ты настоящий рыцарь! Спас свою принцессу от стрррашных домогательств. А каждому рыцарю в награду положен поцелуй...
- Положен - давай!... Чёрт, а теперь ведь и вправду - можно! Юхху!
- Ага, втроём больше ютиться не придётся. Я дедушку люблю, но то, что он постоянно в комнате торчал - невыносимо. Мы и на пять минут одни остаться не могли...
- Поэтому я и выбил нам общую комнату. Аль, я... схожу в аптеку?
- ... Иди. Я люблю тебя.
- И я тебя, Алин. Безумно.
И вместе преодолевали препятствия.
- Чёрт!
- Алин, что случилось?
- Да ничего нового, Аль... Просто... Помнишь Машку? Она со мной ещё в колледже училась.
- Ну, помню. Шалава та ещё, хвостом одновременно передо мной, Максом и Жоркой крутила. Мы с Максом еле отбились, а Жорку она в койку всё-таки затащила.
- Вот-вот... Стерва. Она мне раньше только намёки делала, а сегодня перед всей группой сказала: мол, чего это Алинка нас со своим парнем не знакомит? Четвёртый год вместе, как-никак, странно...
- С чего это она такое вычислила?!
- Наши её тоже так спросили. А она сказала, что, мол, разные парни на одном месте метки не оставляют...
- Ну, сучка! По своему опыту судит, блядь!

***

Алик виновато покосился на тёмное пятно на любимой шее. Он знал, всегда знал, что с их отношениями - нужно быть максимально осторожными, не давать ни малейших поводов для пересудов. Но как удержаться, когда любимая так выгибается навстречу, словно специально вытягивает изящную белую шею...
А ведь это может стать проблемой. Уже начало становиться. Его одногрупники с трудом понимают, почему здоровый двадцатилетний парень, красивый, отличник и при этом не ботан до сих пор живёт в одной комнате с сестрой, и на вечеринках тоже танцует только с ней. Однажды они уже спалились, и во второй раз так не повезёт...

Это было ещё на первом курсе колледжа, на первой же студенческой вечеринке, как её называли старожилы: "За знакомство". Они тогда никак не могли оторваться друг от друга, и ходили чуть ли не держась за руки, светясь от счастья, как настоящие прожекторы. И естественно, заполировать эту эйфорию каким-то головоломным коктейлем, тут же и сварганенным из доброго десятка напитков, было плохой идеей. Им тогда чертовски повезло, что в туалет, где они решили уединиться, заглянул именно Макс - "хороший человек, отличный друг и просто гей". Как он потом рассказывал: его сперва тоже немного коробило от того, что это близнецы, но... у самого рыльце в пушку. Кто он такой, что бы судить других в то время, когда судят его?
У Алика реакция на то, что Макс - гей, была такая же, как у самого Макса на их инцест - слегка покоробило, но кто он такой, что бы судить? Так у них с Алиной наконец-то появился человек, которому они могли доверять. Друг.

Но второй раз так не повезёт, это во-первых. А во-вторых, Алинка всё-таки женщина.... Он ещё помнил, как в детстве она мечтала о белом платье, похожем на морскую пену, большом доме и куче ребятишек. А он может из всего перечисленного предоставить ей только дом, да и то.... вряд ли.
Так что если она уйдёт - он отпустит. Он вообще тогда совершил глупость, что поцеловал её...

***

Руслан... Алик уже почти ненавидел это имя. Пусть они с Алиной и решили, что нужно слегка охладить отношения на людях, но он не думал, что это будет настолько больно - видеть как она танцует с другим, смётся его шуткам, позволяет идти с ними до общаги... А Руслан - чтоб ему - ещё и пытается наладить отношения с цербером, то бишь с ним... А цербер налаживать отношения не хотел. Цербер хотел замечательному, в принципе, парню Руслану дать в морду и попросить никогда больше не появляться в их жизни. Но ... он обешал. Обещал, что отпустит. И похоже, пришло время.

- Знаешь, а я бы на месте Алинки ревновал...
- К кому?!
- К Руслану.
- Макс, ты что-то попутал. Это я к Руслану ревную, потому что Алинка уже везде его с собой таскает.
- Не, ну ты то понятно. Но на месте Альки я бы тоже ревновпл.
- Почему?!
- Потому что я этого Руслана вчера в нашем клубе видел. А потом припомнил, что не только вчера, просто внимания не обращал. Да и ребята подтвердили, что один он редко уходит.
- А-фи-геть...

***

Играть на два фронта - это, конечно, приятно и увлекательно. Но иногда проблемно и совесть мучает.
Руслан тревожно оглянулся на разговаривающих Макса и Алика. В компании, в которой он встретил близнецов, Руслан был впервые, и не обратил внимания, когда одно из лиц показалось смутно знакомым. А надо было.... Макса он встретил вчера в клубе. Оба тогда сделали вид, что друг друга не узнали, но что-то надо было делать. Потому что Макс может вполне справедливо обидеться за подругу. И например, прямо сейчас рассказать её брату что-нибудь, что пустит все его усилия псу под хвост. И не видать Русу тогда ни Алинки-солнышка, ни её сурового цербера. Впрочем, Алика ему и так не видать, хотя звенит уже натурально...

Макс, похоже, решил дать им разобраться самостоятельно, потому что отношение близнецов к нему если и изменилось, то в лучшую сторону: Алик больше не шипел, когда Рус задерживал руки на талии Альки дольше дозволенного, да и общаться стал охотнее. Правда, стал подозрительно задумчив.
Может, у него всё-таки есть шанс?

Алина чувствовала себя предательницей. Алик был её жизнью, но Руслан... Его обаянию сложно было не поддаться. Невольно промелькнула грустная мысль про султана и гарем, только наоборот. Ведь Алик тогда был прав - она хочет детей, мама уже начинает задавать вопросы в стиле "а когда свадьба?"
Что же делать?

***

Твою мать. Руслан скоро с этими близнецами совсем с катушек слетит. Алик, может, больше и не шипит, но на знаки внимания не реагирует. И к сестре подпускает только в рамках приличий. Но у него так спермотоксикоз скоро наступит! В тот день, когда он встретил Макса, он ходил в клуб последний раз - это не помогало. Он тогда с подобранным в клубе парнем всю ночь прокувыркался – и что? А ничего. На следующий день как увидел их – так аж в глазах потемнело. Так что Рус решил больше не искушать судьбу и хранить верность возлюбленным. Потому как чем-то иным, кроме влюблённости, ему своё поведение объяснить было сложно.
А сегодня ему повезло. Родители на выходные уехали к друзьям на дачу, попросив бабушку, с которой он жил, присмотреть за младшим братом. Та шебутного пацана забирать в свою двушку не стала, а просто переехала в родительскую квартиру, напоследок благословив старшего внука на свершения. Да, замечательная у него бабуля…
Руслан послушал мудрого совета и стал “вершить”, то есть пригласил к себе близнецов. С создавшейся ситуацией срочно нужно было что-то делать. Так что сейчас Рус спешил из аптеки, в которую решился-таки заглянуть в самый последний момент. Он особо ни на что не надеялся, но вдруг повезёт?
Рус завистливо покосился в сторону зажавшейся у стены парочки – и застыл памятником изумлению.
- Ебать!...

***

Возглас заставил отпрянуть друг от друга. Кто?..
- Руслан?!
Парень закрыл глаза, пару раз глубоко вздохнул и гораздо более спокойно сказал:
- Давайте у меня поговорим, ладно?
- Веди.

У Руслана они особо не осматривались, сразу направились в комнату. Неловко помолчали. Абсолютно не хотелось что-либо объяснять, и Рус это, видимо, понял:
- Итак, вы – вместе?
- Ну да. Претензии? – Алику было страшно. Не столько за себя, сколько за Алинку. А так как лучшая защита – это нападение…
- Только одна. Какого черта вы тогда меня мучили?
Алик набычился, и явно не собирался оправдываться, так что Алина поспешила вмешаться:
- За тем же, за чем ты с девушками встречаешься. Коситься начали.
- А вы откуда знаете, Макс рассказал? Ладно, не важно… Маскировка, значит… Понятно. Но с девушками я всё же для удовольствия встречаюсь, мне не только парни нравятся… Хотя какая, в жопу, разница! Мне же всё равно ничего не светит, да?
Вид у Руслана был, как у побитого щенка, непонимающе-обиженный. Алик осторожно сжал в руке ладонь сестры.
Я успокоился. Доверишь мне разговор?
Алина прикрыла глаза.
Да, любимый.
- Смотря чего ты от нас хочешь, Рус. Полностью я тебе Алинку не отдам, она моя. Но любовь-любовью, а если кто-то что-то заподозрит – нас закидают камнями, и плевать, что не Средневековье. Я не могу ни защитить Алину от косых взглядов, ни дать штампа в паспорте, и ребёнка от меня она завести не может. С тобой у неё всё это будет. Так что если это у тебя серьёзно…
- У меня-то всё серьёзно. Только что я получу взамен? Любимую девушку, которая со мной спит раз в год, для зачатия, и парня, на которого у меня уже звенит, и которому я вообще не нужен, под боком? Нет уж, спасибо. Лучше сразу пошлите.
Алик остолбенел. …на которого у меня уже звенит… .Не смотря на предупреждение Макса, он как-то всерьёз не рассматривал вариант того, что Русу нужна не только Алина. Девушка, заметив состояние брата, взяла разговор в свои руки.
- Рус, не могу сказать за брата, но мне ты действительно нравишься. Алик – моя жизнь, но и ты – гораздо больше, чем просто возможное прикрытие. Знаешь, посиделок уже явно не получится, так что мы пойдём. Позвони, если что надумаешь.
Алина была уверена – ничего не выйдет. Он не позвонит. Они с Аликом сейчас выйдут из квартиры – и больше никогда не встретят Руслана. От этого было грустно.

***

Они что, собрались уходить? Ну нетужки! Эти близнецы ему все нервы вытрепали, и за сегодняшний вечер – как бы не больше, чем за всё время знакомства. И собираются просто так свалить. И судя по лицу Алинки – навсегда. Э не, так не пойдёт. Он собирается стребовать компенсацию. Даром он, что ли, в эту проклятую аптеку ходил?
- Куда собрались? Знаете, я не могу ни на что согласиться, пока не пойму, на что вообще соглашаться.
- Что ты имеешь в виду? – Алик явно насторожился. И правильно сделал. Но Руслан отступать тоже не собирался, так что просто вытащил из злополучного аптечного пакета презерватив.
- Если ты думаешь, что я оставлю Алинку наедине с тобой…
- А кто говорил про наедине? Повторю для особо невнимательных: мне нужны вы оба. И ты Алина, и ты, Алик.
- Знаешь, парни мне никогда не нравились.
- Зато Алина точно нравится нам обоим.
Поединок взглядов прервало короткое:
- Я согласна.
Руслан довольно улыбнулся и снова взглянул на Алика:
- Дама всё решила за нас.

***

Алинка уже давно заснула, а вот Руслану жутко хотелось курить. Он осторожно встал с кровати и вышел на балкон. Вскоре из-за спины послышалось:
- Стрельни сигарету?
- Ты же не куришь? – Руслан удивился, но требуемое достал.
- Не курю. И ты бросай, Алине не нравится. Но не пойдём же мы сейчас чай заваривать?
- Не пойдём… - Руслан оценивающе посмотрел на собеседника, и развернув сигарету фильтром к нему, сам поднёс Алику. Тот послушно обхватил губами никотиновую палочку и потянул руку за зажигалкой. Руслан уже откровенно усмехнулся и коснулся угольком на своей, почти дотлевшей, сигареты парня. И уже почти не удивился, увидев, как тот покраснел.
Когда Алик, наконец, прикурил, Рус не удержался от вопроса:
- Ты же, кроме Алинки, ни с кем не?..
- Нет. И даже не целовался.
- Вот это богатство мне досталось!
Алик недоуменно скосил глаза:
- Я ведь говорил, что парни меня не интересуют.
- Тебя в принципе люди, кроме Алинки, не интересуют. Но я собираюсь расширить этот список на один пункт.
- Посмотрим.
- Вот именно. Посмотрим.

эта картинка оказалась самой популярной)) не удивительно, собсна)

от  Areofack
это... очень горячо, очень NC21 и это гет

"Дарья, как представилась женщина, была шикарна, да к тому же в бикини. Она спросила: А ты здесь один? Я ответил, что что да. И она пригласила присоединится к ним за ужином.
Ребята оказались, в общем, творческие. Дарья, которой было лет 35-40, бывшая циркачка, а теперь, что бы не потерять форму, занималась аэробикой. Саня, её муж-художник и скульптор,а Вован,который был один-архитектор.

Беседа была непринужденной и, в чем-то откровенной. Пили, ели, говорили, много шутили и смеялись. Постепенно перешли на сексуальные темы, там никто не стеснялся, травил свои истории. А тоже не промолчал, рассказал парочку случаев из недавнего прошлого.

Глаза Дарьи заблестели и она, что-то прошептала Сане на ухо, на что тот с улыбкой кивнул и крепко поцеловал, не обращая на нас внимания.
Тут женщина сказала голосом, не терпящим отказа: "Баня-то готова! Все в парилку! Слав, ты с нами? Пошли, не отказывайся."

Отказаться не смог, но зайдя в предбанник остолбенел. Она, скинув лёгкий халатик, вылетев из лифчика, уже стягивала трусики. Увидев шикарную, упругую попку, такие же упругие груди, стройные ножки и гладко выбритый лобок, я охренел. А Дашка, заметив это, хихикнула и, сунув мне в руки дубовый веник, сказала: "Ты меня сегодня будешь парить."

Прогревшись, принялся хлестать её веником, а она начала постанывать и хриплым голосом ворковать о том, как ей хорошо. Меня аж затрясло. Глянув на мужиков, понял, что и они уже на взводе. Дашка окинув нас хитрым взглядом, лупанула: "Ну не здесь же, парни?! Сейчас ополоснёмся, и всё будет!
Тут я охуел на полную!

А дальше было то, о чём сложно и мечтать. Она вся распаренная и, даже, киска розовела, выглядела мягкой и сочной. А какая она была на вкус! Это даже не описать. Ласкали её в шесть рук, а она в ответ посасывала поочерёдно член каждому, остальные сжимая в руках. В какой-то момент у меня вырвалось: " Ну, ты, Дарья, даешь..." На что та хихикнула и сказала: "Я не даю, я беру! И хочу, чтобы сейчас вы заполнили меня всю. Все сразу!

Ну, как отказать? Мы, как будто знали друг друга уже давно, взялись за дело.
У неё был талант, потому как, действительно, не мы её одевали, а она нас вытряхивала. Какой-то синхрон задавала. Через несколько минут совместной скачки её вдруг сильно дёрнуло, по телу покатились мурашки, и стало трясти в экстазе. Кончала. Да так бурно, что стон перешел почти в рычание. От этого и мы, почти одновременно разрядились, как она хотела - заполнили её всю.

Минут через пятнадцать отдыха, попив холодного пива и расслабившись на лавочках, мы снова завели разговор о сексе. Дарья спросила: "А не подняться ли нам в бильярдную, сыграем партеечку?"

Пошёл, догадываясь, что там будет ещё что-то. Поднявшись, заметил, что в руках Дашка несла ленточки. Опять загадка. И тут она выдала: "Хочу, чтоб как в недавно увиденном порно, вы оттрахали меня в шпагате." У меня встал почти моментально, как и у мужиков.

В общем, посадили её на бильярдный стол в продольный шпагат, а растяжка у неё была отменная. И, по её же желанию, привязали ноги к столу, а руки к лузе напротив. Дама лежала грудью на столе. Вау! Её и без того шикарная попка приподнялась и напряглась, от чего стала ещё заманчивей, а щелка раскрылась, как бы призывая: " Войди в меня!"

Она специально хотела быть привязанной, что бы ограничить себя в движениях и отдать инициативу нам. Там мы просто оторвались по полной. Теперь уже не спешили, менялись местами, входили в зад и в киску попеременно, кто-то запрыгивал на стол и трахал её в рот, пока другие обрабатывали сзади. В какой-то момент приноровились и смогли проникнуть сразу в оба прохода, пока она отсасывала третьему. Ох, как она забилась и громко закричала, м-м-м... Стала сжимать нас и мы, ускорившись, наконец, кончили...причём все.
Дарья была довольна и сказала, что можем и завтра повторить.

Я дрых до обеда, опустошенный, но счастливый. А проснувшись, и выйдя на балкон, увидел вчерашних друзей, уезжающих домой.
Я спустился вниз, чтоб поздороваться. Дарья грустно улыбнулась и сунула мне в руку листок со своим номером телефона и подписью: "БУДЕШЬ В НАШИХ КРАЯХ, ЗВОНИ, ВСТРЕТИМСЯ И ПОХУЛИГАНИМ ЕЩЁ!"

3.

4.

от Наташи

"Ах, мальчик-красавчик
Сколько девушек вздыхает
Сколько слёз проливают
Они глядя на тебя..."

Да уж, вздыхают и проливают! Но не по вашу я душу, не по вашу!!!! Ну не стоит у меня на вас, вот что делать, как поднимать! Как не приду на тренировку, так окружают, лапают. Я уже и так сяду на лошадь и сяк, лишь бы им не нравиться, так не же. И вот скажите, что в моей позе сексуального. Да ничего. Ну голый торс, ну развалился, ну стек в руках. Да что в этом сексуального. Вон Петька даже глазом не повел, скотина, а эти текут уже, сучки. Лучше бы он так тек. Ходит мимо, типа занят, типа тренировка.
- Петр Игнатьевич, а покажите мне, как правильно забраться на лошадь?
- Юр, ты три года выездкой занимаешься, не еби мозги, залазь.
И вот так всегда. Я уже как к нему не подкатывал, а он меня поставит в группу с девками и валит. Вот так и живем. Уже год его соблазняю, а он ну никак не соглашается...
А девчонки никак не поймут. Раз я им сказал уже, чтобы не лезли, потому что Я ГЕЙ! Так что вы думаете, сказали, что это еще сексуальнее. И чем отвадить их от себя, место для Петруши освободить.
-Петр Игнатьевич, а что вы делаете после тренировки?
- С какой целью интересуетесь, Юрий?
- Да вот хотел бы остаться на дополнительный час
- Оставайтесь, отработаем с вами элементы.
После тренировки...
- Ах ты сученыш, торсом голым светишь, мужиков цепляешь. Я уже тебя в группу только к девочкам засунул, так нет, ты уже всем только внешним видом даешь!
- Петя, ну а как тебя еще на секс в деннике развести, если ты только дома, только в постели. А я тут хочу!
- А может ты еще на лошади хочешь!!!
- И на лошади хочу, но это позже, а пока давай уже, трахай!



5.

6.

7.

от Насти  khan2980

Ха, расскажи ему. Вот прямо взял и всё тебе рассказал. Что за немотивированный всплеск интереса к нашим земным проблемам? Половину месяца в этой долбанной жаре нафиг не интересно, а тут понимаешь, :" ну, рассказывай, что с тобой происходит?"
- Да вроде всё нормально...
- Не смеши, мы так никогда не закончим съёмки, Алик скорее переснимет всё к чертям, но такого материала не выпустит. Что с тобой? Проблемы дома?
- Нет, ты же знаешь.
- Вики что-то выдумывает? Так ты ей не разрешай в мозгах своих колупаться. Построже, я то знаю.
- Нет, мы с ней расстались.
- Оп-па. А я почему не знаю? И давно? Наверное, только что, иначе уже мне делали бы дырку в голове.
- Два месяца. Она сама от меня ушла.
- Хей, ты почему молчал?? Поздравляю!! Это хоть и моя сестрица, но такого монстра никому не пожелаю. За это надо выпить! Вечером притащится Дэни, и мы завалимся в тот ужасный сарай, гордо носящий звание отеля. Вот так новость!
- Не хочется вам мешать. Вы же так редко видитесь... - хотя и больше чем мне хотелось бы.
Капли пива скатились с подбородка, добежав до коричневого соска, заплутав по пути в мелких тонких волосках на груди. Кадык резко прочертил синусоиду, синхронно с ударом моего сердца. Чёрт, чёрт. Когда уже пройдёт это наваждение. Ну зачем мне снова и снова прокручивать картинки перед глазами, когда по этому кадыку медленно и мокро скользил язык Дэна. И со стоном погружался в жадно приоткрытые губы, превращая вроде бы обычный поцелуй в бесстыже-развратное пособие для начинающих невротиков.
Когда сильные пальцы зафиксировав голову, медленно перебирали чёрные как смоль пряди, будто пытаясь забраться в голову партнёра и стереть все мысли из этой головы. Стирая мысли только у меня. Видимо, поэтому я тупо продолжал смотреть на эти резкие, жадные движения, когда парни начали раздеваться не прерывая поцелуя, не замечая ни меня в углу, не слыша звонков разрывающихся телефонов. Когда Дэн жадными поцелуями-укусами спустился ниже к поясу штанов, нетерпеливо освобождая ноги любовника и захватывая его возбуждённый член губами. И со стоном победителя быстрыми движениями головой вгонял в экстаз друга и меня, тайно щемящегося в угаре и судорожно старающегося не выдать себя даже дыханием. "Больше не могу", этот скрипящий возглас вырвал меня из гипноза, но уже следом стоны и бесстыжие хлопки плоти о плоть, окунули меня в подростковый экстаз, когда судорожно разглядываешь безумные картинки порножурнала, зная, что если застукают, то это будут припоминать ещё долго, если не всю жизнь, и не в силах отказаться от этого горячего, опаляющего, уже накрывающего тебя волной, мокрого чувства полёта.
"Не отпускай"-мольба-стон. Сиплый смех в ответ, и поцелуи не невинно-нежные, а горяче-звонкие. Поцелуи-собственники. Не мои.
Начало моего безумия. Моего падения в пропасть. Хочу. Когда приходишь к краю, как сделать выбор, что нужнее? Нет ответа. "Увидеть Его ещё раз - и умереть". Ну что ж.
- А вообще, я согласен, до встречи вечером!
До встречи, Дэн.


8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

от  Светаклевер

Переплетая пальцы, мы молчим,
И даже не схлестнутся наши взгляды.
Останови желанием своим
Неотвратимость. И останься рядом.

Летят минуты стаей журавлей,
За ними следом убегает вечер.
Скажи, зачем так вышло на земле:
Безумно долго ждать короткой встречи?

Коснусь руки, сожму едва-едва,
Переплетая... Мир вокруг застынет!
И время, дней сплетенных кружева,
Не властно над любимыми отныне.

Однажды подчиняемся судьбе:
Бороться за любовь сложней, чем сдаться...
О стольком рассказать хочу тебе,
Но мы молчим, переплетая пальцы...


от  Таня_Кряжевских

Последний. Оставляю ладонь на пояснице, а второй несильно растираю порозовевшие ягодицы. Под рукой горячо, мягко. Хвалю его, разрешаю расслабиться. В глазах Кира пока еще непролитые слезы, благодарность, просьба о большем и слишком много осознанности. Ничего, сейчас всё будет.

Разминаю даже дольше, чем нужно, пока точно не убеждаюсь, что можно идти дальше. Сессионный саб, да еще и перед зрителями… Даю им полюбоваться Киром, пока отхожу к столику. Кнут, плетка, палка ― всё рядом и не то. Слишком белая, даже прозрачная кожа, хочется оставить на ней яркие и узкие следы. Красивые. Люблю таких ― светлых, легко краснеющих, на них радует глаз любое прикосновение.

Среди черной кожи и блеска металла он выделяется простотой и изяществом. Ротанг, неширокий, едва длиннее метра, нешлифованный ― просто находка. Сгибаю в руках, проверяю упругость и для зрителей делаю «школьный» замах, давая трости взвизгнуть. Не смотрю, но знаю, что любители игр в строгого учителя и непослушного ученика сейчас в восторге.

― Не шевелись, ― замирает. Я люблю связывание, долгое и медитативное, ловя свой кайф от ласки пеньковой веревки в ладонях, но отдельно, спокойно, без зрителей, ожидающих погорячее. Здесь обойдёмся и так.

Тихо предупреждаю:

― Пятьдесят ударов. После сорокового можешь кончить. Разрешаю не считать, но я скажу только о последнем.

Для Кира это сложный выбор, у него проблемы со счетом. Не с самим счетом, естественно, а с тем, чтобы его контролировать. Он вылетает, если не заставлять концентрироваться на количестве, и не может полностью абстрагироваться, когда нужно произносить вслух.

Глажу ротангом по розовой коже, замахиваюсь и опускаю трость. Я вижу, как напрягаются мышцы, как Кир задерживает дыхание, как звенит его тело, когда по нему эхом проносится боль. Жду. Дышит часто, но правильно, замахиваюсь снова.

― Два.

Умница. Зрители ― это хорошо, но Киру нужно слишком много времени, чтобы выйти из сцены. Убаюкивание на руках прибережем для следующего раза.


Убираю трость, снова растираю розовые, почти равномерно покрытые тонкими красными полосами ягодицы, любуюсь им. Помогаю Киру подняться, он прижимается ласковым, заплаканным, стреноженным джинсами телком и все тянется целовать руки. Разрешаю, глажу, успокаиваю, говорю, какой он молодец.

Минут через сорок, умывшийся и даже поевший он уже улыбается и болтает, как ни в чём ни бывало. К нам подходит Лена, одобряет сцену и просит об одолжении. Пожимаю плечами ― смотря о каком.

― У тебя новая саба? ― интересуюсь. За плечом Лены, дальше на два шага стоит рыжеволосая девушка в простой клетчатой рубашке и джинсовом комбинезоне.

― Нет, не моя… Я о ней и хотела поговорить, ― пододвигаюсь вглубь дивана, чтобы Лена могла сесть. Девушка пытается опуститься на колени, но я указываю на место рядом с нами. Она слушается, но глаз не поднимает.

― Понимаешь, Галя только недавно приехала из другого города, и пока еще не освоилась. Ты не могла бы взять её нижней или хотя бы провести несколько сессий?

Я, еще плавающая в расслабленном состоянии после сцены, хмурюсь в недоумении. Галя, якобы незаметно подглядывающая за мной, заливается краской до самих ушей. А виски и скулы остаются бледными, выдавая ее волнение. Ходячий соблазн, да и только. Но я не беру девушек, о чем и говорю Лене.

― Знаю, Наташ, но сама посуди, кому её? ― Лена так по-матерински беспокоится, что тянет спросить, почему она-то не хочет, только вовремя спохватываюсь. У неё и так лишь недавно всё утряслось со здоровьем нижнего, сколько нервов им обоим это стоило, не до новеньких.

А надежных рук, и правда, немного. И почему-то с моим ростом метр с кепкой и весом в мешок картошки от меня ждут либо быть нижней, либо Госпожой для еще более субтильных барышень. Мне и правда нравятся такие, легко краснеющие, с прозрачной кожей, на которой любой след смотрится личной росписью. Только мужчины.

Приглядываюсь к этой Гале. Прямая спина, собранные в косу непослушные вьющиеся волосы, опущенные ресницы, конопушки по всему лицу и, наверняка, на груди, сложенные на коленях руки. Ох, Галя, Галя… Ведь не первый раз замужем, девка-то.

― А с прошлой доминой почему не сложилось? ― спрашиваю уже у неё.

― Сложилось, но она слишком далеко, мы решили расстаться.

― И ты сразу ищешь новую? ― я представляю, какой раздрай должен быть у неё внутри. Шутка ли, остаться одной, без контроля, без направляющей руки, пойди туда, не знаю куда.

Вздрагивает, но не оправдывается.

― Пока только сессии. Мне нужно, ― добавляет. Лена энергично кивает головой.

И что с вами делать прикажете? А воображение уже рисует шибари на ее коже, поцелуи флоггера, лёд по его следам. Да, и опять же, не понравится ― никто не неволит.

Сдаюсь, пишу на салфетке свой телефон, отдаю Гале и велю позвонить завтра к вечеру.


Она приходит ровно в назначенное время. В смешном пуховике, шапке с помпонами, дутых сапогах и все том же широком джинсовом комбинезоне под верхней одеждой. Всё время с нашего разговора в Клубе до встречи, я то и дело ловлю себя на мысли, что планирую сцену. Как можно было бы сделать с девушкой вот так? Или так? Мысли крутятся отдельными отрывками, никак не вырисовываясь в цельную картину, но явно заинтересованные происходящим. Дожила на старости лет.

Предлагаю ей чай, сладости. Пьет аккуратно, мелкими глотками, и мне хочется её растормошить. Расспрашиваю о том городе, откуда она приехала, чем собирается заниматься. И выясняю, что Галя ― студентка, первый курс, староста группы, школа с золотой медалью, ни одной тройки за одиннадцать лет, гордость и надежда пожилых родителей, ремень за малейшую провинность, гиперответственность, перфекционизм. Полгода держалась, но сломалась на зимней сессии, не хватило ограничителей.

― Что значит сломалась?

Снова краснеет, покрывается пятнами на висках и скулах, поднимается и дрожащими руками снимает лямки комбинезона, расстёгивает рубашку.

Твою жеж мать! У меня от удивления глаза становятся даже не по пять копеек ― по доброй плошке: все руки, плечи, живот в мелких порезах.

― Снимай, ― командую.

В животе холодный ком ― я уже знаю, что увижу на бедрах. Как можно с собой такое творить?

― Знаешь, если ты ищешь жестких практик, то это не ко мне. После меня сабы встают утром и идут на работу, а не в больницу.

В моем голосе сталь, и Галя дрожит, едва сдерживая слёзы. Ну, реви, реви, раз по-другому не можешь.

― Я не… я не хотела, ― всё-таки плачет. ― То есть хотела, но не так… Я же одна была.

Плечи трясутся, слёзы катятся градом, а она стоит грубо склеенной фарфоровой статуэткой посреди моей кухни и только лицо прячет в ладонях.

Вздыхаю, наливаю в стакан воды, ставлю на стол.

― Пей и одевайся.

Галя, старательно пытаясь не реветь и вздрагивая от икоты, спешно натягивает на себя рубашку, криво застегивает, протискивает руки в перекрученные лямки комбинезона, хватается за стакан и гулко глотает. Вот горе-то луковое, что же мне с тобой делать.

Выхожу с кухни. Знаю, что девочка в отчаянии, она уверена ― откажу. Пускай, наука будет, чтобы не лезла к себе с ножом. А если лезет, не шла потом к верхним просить сессию.

Возвращаюсь и даже из коридора чувствую, каким отчаяньем пахнет её теперь сгорбленная спина. Кладу перед ней пластиковую карточку, сажусь напротив.

― Что это? ― поднимает на меня удивленные, красные от слёз глаза.

― Абонемент в бассейн.

Молчу. Если бы курила, было бы самое время выдержать паузу, но, увы.

― Пойдёшь, когда сочтешь возможным раздеться перед другими, ― а уж с её перфекционизмом я уверена, что она не сделает это в ближайшие пару недель, и не залечив порезы. ― В тот же день, когда пойдешь первый раз, позвонишь мне, назначу тебе время.

Галя дёргается, готовая слететь на пол, бухнуться на колени и благодарить меня, только я еще строга, а она наказана.

― Если будет нужно, разрешаю звонить. Обещаю помогать, насколько смогу.

Всё-таки не выдерживает, утыкается носом в мои руки и беспрестанно шепчет своё «Спасибо». Да уж, нас обеих знатно тряхнуло, хорошенькое начало вышло, многообещающее.

Ладно, хоть пол с утра успела помыть.

Код для Обзоров

[L]Motik71[/L] <a href="http://zosiapupkina.diary.ru/p207746542.htm" target=_blank>приглашает на второй тур однострочников</a>