Любовь - это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить и все же она у нас остается.
Cothy 
, исправляюсь))
urfinj спасибо за помощь
Listen or download Birdy Strange Birds for free on Pleer
читать дальшеLove Is.
Ты мне только не забывай, снись.
У меня осенью этой кризис.
У меня непродление виз.
У тебя афиши и новый лак.
Залезем вместе в брошенный кадиллак.
Сделаем вид
Что
Даже
Бросаем
Пить.
(я буду понарошку рулить
Ты будешь важничать,
И в зеркало заднего-
Краситься)
А у меня мумий тролль восьмиклассница
Тебе пофигу,
Что скоро зима.
Зима…
Алло.
Знаешь, ма,
Знаешь,
Я иногда без ума.
Но сегодня вот как - то особенно.
Да, но…
Короче, не жди меня пару дней.
Да.
Нет
Не с ней.
Ладно. Целую. Поговорим дома и
Конец связи.
А мы снова из грязи в князи.
Да и в мечтах в свой Буэнос - Айрес.
Партия в покер на интерес.
И поцелуи неосторожные.
Долгие
Невозможные
Тёплые
Мои очки
Эти
С жёлтыми стёклами.
Твоё незнание времени/географии.
Наша вечная с тобой игра в мафию.
Ежеминутно
Что - то
Такое
Сделанное преступно.
(нетрезвые девушки бывают легко доступны.
Но иногда они с трудом забываются)
Тебе пофигу, как это там назывется
Любовь или Повезло.
Ты просто им всем назло
Улыбаешься как сумасшедшая.
Фея.
Беги.
давай.
Вешайся мне на шею.
Шепчи на ухо
мне
Всякие приятные
глупости.
Не забывай мне сниться.
***
читать дальшеЯ б ради Вас оставил свой немудрёный край,
но Вы величавый журавль, а я воробей со двора,
Следую тихо рядом, в действительности одинок:
вниз неподъёмным камнем сердце идёт на дно.
Я ухожу не прощаясь не потому что остыл,
но потому что Вы счастье другой, не моей высоты,
большего взмаха крыльев, странник в моих краях,
птица, которой смысла нет полюбить воробья.
Каждой твари свой угол, но если бы я был Ной,
всё беспощадно б сузил живое до Вас одной,
только Вы не взойдёте с потопом в пустой ковчег-
я посторонний кто-то, чужой, не Ваш человек,
ибо перья мои невзрачны, песня моя тиха,
я застенчивый странный мальчик, прячущийся в стихах,
рассматривать обречённый в лужах больным птенцом,
как другие, красивые, чёрство трогают Ваше лицо.
Время пришло расставаться: под журавлиный крик
кончики Ваших пальцев что-то зажгут внутри.
Я растягиваю секунды, заучиваю наизусть,
уходя по земле, как чудом ходил по воде Иисус.
***
читать дальшетише, мой мальчик,
я бываю грубым,
когда рвусь губами к твоим,
сжигая в угли.
тише, мальчик,
я бываю жёстким,
когда пальцы в лезвия
превращает "до сих".
тише, тонкий,
я бываю диким,
когда с утра
с головой
одеялом колким
накрывает выход.
я бываю безумным,
мой мальчик, тише,
когда как Модильяни
врываюсь в сознания -
гулкие ниши,
рисую жён чужих,
обессилевших,
бывших.
их глаза закрываю,
как в последний раз.
тише, мой мальчик, тише,
я бываю страшен,
когда страх настигнет,
за свободу,
за ветер в запястьях тонких,
за следы на песке.
ты слышишь? тише,
я иду за тобой.
я бываю горьким,
в венах морфием,
забытым городом,
куда нет возврата,
имена где затёртые,
на стенах и плитах.
тише, тише.
я бываю острым,
выдохом шторма,
отравленным воздухом,
я зверею неслышно,
вхожу незаметно
током в виски,
по венам ветром.
тише, мой мальчик,
мой мальчик, тише,
я бываю солнцем
на питерских крышах,
забираясь всё выше, выше,
у тебя от тебя же
забирая ключи.
тише, мой мальчик, тише,
а впрочем...
кричи.
***
читать дальшевсё начиналось с обычного «на!»
я была позади метра на два
и вместо «я рядом» ставила «за»
август мне пылью щипал глаза
я не стояла у берега, сны
приходили под утро, голодные псы
принимали к себе меня в те же часы
что и ты
кровавые полосы
смывались водой
жар бил в горло и в лоб
я старалась держаться и ставила «чтоб!»
многоточие дальше
еще — озноб
делала ставки на красивых особ
что в постель приводил
их
не меня
«терпи!»
я путала карты, меняла пути
клала рядом ножницы, но была на цепи
ставила громко «пусти, пусти!»
привязалась сама
не туда
не к тому
но четкой дорогой к тебе иду
хотя не нужна даже в бреду
и я делаю шаг
я ставлю «не жду»
я была где-то после на уровне «над»
я смотрела в глаза и видела сад
возможно, ты вовсе и не был рад
но ставил собой мне тональный лад
обычное «против», перевес в «да»
я менялась, видя себя и тебя
со стороны
ставила «всё игра»
но любила тогда
только тогда
***
читать дальшев двадцать встречаются палачи: те, кого потом будешь любить весь свой остаток. это они, крошка, говорят тебе «отключи» на каждый звонок мобильного; это их отпечаток бьется в твоей груди; это они не берут взяток как не проси; это они не говорят «прости», когда уходят, не оставляя ключи; это они, малышка, это они, они.
в эти двадцать ты будешь мучиться и страдать, а к двадцати двум научишься умирать. к двадцати трем окрепнешь, правда, до первой встречи. тебя немного заденут и покалечат внезапный звонок, затянувшийся где-то на час, или его машина, несущаяся вдоль трасс, и тут-то тот самый приказ, который ты в двадцать дала себе, пойдет ко дну: в этой весне ты, малышка, совсем как в аду. его постель такая же, как ты помнишь, его руки все те же и ты думаешь, что восполнишь эти три года любви к подонку, которые не оставили в тебе ребенка, детского смеха и блеска глаз: тебе кажется, что ты просто спишь с ним в который раз, но больной нерв в тебе обнажен. твой внутренний револьвер заряжен и поражен – выстрелить прямо в сердце не составляет труда, но ты любишь его сильнее, чем когда-то тогда, ты любишь себя в этой боли и любишь свои грехи. давай, моя крошка, давай, выучи его стихи, посвященные не тебе. только не плачь потом в отчаянной темноте не найдя ничего, что напоминало б ему о тюрьме, в которую ты попала из-за него. осознай, что ты не одна, малышка, ты такая же, как большинство.
в двадцать пять вы снова пересечетесь где-то в лондоне или москве: он такой же красивый, ты такая же «не в себе». и по новой, по кругу, опять чужая постель.
– давай купим билеты к югу?
– давай через пару недель.
он, конечно, исчезнет. ты, конечно, простишь: обреченной на вечную казнь не пристало ныть. это река, малышка, которую не переплыть. эта та тишь, которую нельзя забыть.
в двадцать встречаются палачи: с их именами бьётся тату на сердце. и, как бы тут не пытаться выпрыгнуть в снег, а потом согреться, ничего не изменится – у каждого над головой стоит кто-то с тяжелой рукой. стоит кто-то, к кому идти больно, но очень надо, и ты как щенок ползешь, молишь его «приюти!», как щенок хочешь быть с ним таким рядом. и, каждый раз, сбиваясь с пути, оказываешься там, где тебя уже не спасти, где постель и плаха одна картина, где тебя тошнило и колотило от того, что он будет с тобой никогда, от того, что он будет с тобой всегда, твоя жизнь только им полна, крошка, любимая, хватит лгать: он так и будет тебя отвергать, вырабатывать в тебе прыть и стать, чтобы ты могла и дальше себя убивать, пока он просто сидит, улыбается и молчит.
в двадцать, милая, встречаются палачи.
, исправляюсь)) urfinj спасибо за помощь
Listen or download Birdy Strange Birds for free on Pleer
читать дальшеLove Is.
Ты мне только не забывай, снись.
У меня осенью этой кризис.
У меня непродление виз.
У тебя афиши и новый лак.
Залезем вместе в брошенный кадиллак.
Сделаем вид
Что
Даже
Бросаем
Пить.
(я буду понарошку рулить
Ты будешь важничать,
И в зеркало заднего-
Краситься)
А у меня мумий тролль восьмиклассница
Тебе пофигу,
Что скоро зима.
Зима…
Алло.
Знаешь, ма,
Знаешь,
Я иногда без ума.
Но сегодня вот как - то особенно.
Да, но…
Короче, не жди меня пару дней.
Да.
Нет
Не с ней.
Ладно. Целую. Поговорим дома и
Конец связи.
А мы снова из грязи в князи.
Да и в мечтах в свой Буэнос - Айрес.
Партия в покер на интерес.
И поцелуи неосторожные.
Долгие
Невозможные
Тёплые
Мои очки
Эти
С жёлтыми стёклами.
Твоё незнание времени/географии.
Наша вечная с тобой игра в мафию.
Ежеминутно
Что - то
Такое
Сделанное преступно.
(нетрезвые девушки бывают легко доступны.
Но иногда они с трудом забываются)
Тебе пофигу, как это там назывется
Любовь или Повезло.
Ты просто им всем назло
Улыбаешься как сумасшедшая.
Фея.
Беги.
давай.
Вешайся мне на шею.
Шепчи на ухо
мне
Всякие приятные
глупости.
Не забывай мне сниться.
***
читать дальшеЯ б ради Вас оставил свой немудрёный край,
но Вы величавый журавль, а я воробей со двора,
Следую тихо рядом, в действительности одинок:
вниз неподъёмным камнем сердце идёт на дно.
Я ухожу не прощаясь не потому что остыл,
но потому что Вы счастье другой, не моей высоты,
большего взмаха крыльев, странник в моих краях,
птица, которой смысла нет полюбить воробья.
Каждой твари свой угол, но если бы я был Ной,
всё беспощадно б сузил живое до Вас одной,
только Вы не взойдёте с потопом в пустой ковчег-
я посторонний кто-то, чужой, не Ваш человек,
ибо перья мои невзрачны, песня моя тиха,
я застенчивый странный мальчик, прячущийся в стихах,
рассматривать обречённый в лужах больным птенцом,
как другие, красивые, чёрство трогают Ваше лицо.
Время пришло расставаться: под журавлиный крик
кончики Ваших пальцев что-то зажгут внутри.
Я растягиваю секунды, заучиваю наизусть,
уходя по земле, как чудом ходил по воде Иисус.
***
читать дальшетише, мой мальчик,
я бываю грубым,
когда рвусь губами к твоим,
сжигая в угли.
тише, мальчик,
я бываю жёстким,
когда пальцы в лезвия
превращает "до сих".
тише, тонкий,
я бываю диким,
когда с утра
с головой
одеялом колким
накрывает выход.
я бываю безумным,
мой мальчик, тише,
когда как Модильяни
врываюсь в сознания -
гулкие ниши,
рисую жён чужих,
обессилевших,
бывших.
их глаза закрываю,
как в последний раз.
тише, мой мальчик, тише,
я бываю страшен,
когда страх настигнет,
за свободу,
за ветер в запястьях тонких,
за следы на песке.
ты слышишь? тише,
я иду за тобой.
я бываю горьким,
в венах морфием,
забытым городом,
куда нет возврата,
имена где затёртые,
на стенах и плитах.
тише, тише.
я бываю острым,
выдохом шторма,
отравленным воздухом,
я зверею неслышно,
вхожу незаметно
током в виски,
по венам ветром.
тише, мой мальчик,
мой мальчик, тише,
я бываю солнцем
на питерских крышах,
забираясь всё выше, выше,
у тебя от тебя же
забирая ключи.
тише, мой мальчик, тише,
а впрочем...
кричи.
***
читать дальшевсё начиналось с обычного «на!»
я была позади метра на два
и вместо «я рядом» ставила «за»
август мне пылью щипал глаза
я не стояла у берега, сны
приходили под утро, голодные псы
принимали к себе меня в те же часы
что и ты
кровавые полосы
смывались водой
жар бил в горло и в лоб
я старалась держаться и ставила «чтоб!»
многоточие дальше
еще — озноб
делала ставки на красивых особ
что в постель приводил
их
не меня
«терпи!»
я путала карты, меняла пути
клала рядом ножницы, но была на цепи
ставила громко «пусти, пусти!»
привязалась сама
не туда
не к тому
но четкой дорогой к тебе иду
хотя не нужна даже в бреду
и я делаю шаг
я ставлю «не жду»
я была где-то после на уровне «над»
я смотрела в глаза и видела сад
возможно, ты вовсе и не был рад
но ставил собой мне тональный лад
обычное «против», перевес в «да»
я менялась, видя себя и тебя
со стороны
ставила «всё игра»
но любила тогда
только тогда
***
читать дальшев двадцать встречаются палачи: те, кого потом будешь любить весь свой остаток. это они, крошка, говорят тебе «отключи» на каждый звонок мобильного; это их отпечаток бьется в твоей груди; это они не берут взяток как не проси; это они не говорят «прости», когда уходят, не оставляя ключи; это они, малышка, это они, они.
в эти двадцать ты будешь мучиться и страдать, а к двадцати двум научишься умирать. к двадцати трем окрепнешь, правда, до первой встречи. тебя немного заденут и покалечат внезапный звонок, затянувшийся где-то на час, или его машина, несущаяся вдоль трасс, и тут-то тот самый приказ, который ты в двадцать дала себе, пойдет ко дну: в этой весне ты, малышка, совсем как в аду. его постель такая же, как ты помнишь, его руки все те же и ты думаешь, что восполнишь эти три года любви к подонку, которые не оставили в тебе ребенка, детского смеха и блеска глаз: тебе кажется, что ты просто спишь с ним в который раз, но больной нерв в тебе обнажен. твой внутренний револьвер заряжен и поражен – выстрелить прямо в сердце не составляет труда, но ты любишь его сильнее, чем когда-то тогда, ты любишь себя в этой боли и любишь свои грехи. давай, моя крошка, давай, выучи его стихи, посвященные не тебе. только не плачь потом в отчаянной темноте не найдя ничего, что напоминало б ему о тюрьме, в которую ты попала из-за него. осознай, что ты не одна, малышка, ты такая же, как большинство.
в двадцать пять вы снова пересечетесь где-то в лондоне или москве: он такой же красивый, ты такая же «не в себе». и по новой, по кругу, опять чужая постель.
– давай купим билеты к югу?
– давай через пару недель.
он, конечно, исчезнет. ты, конечно, простишь: обреченной на вечную казнь не пристало ныть. это река, малышка, которую не переплыть. эта та тишь, которую нельзя забыть.
в двадцать встречаются палачи: с их именами бьётся тату на сердце. и, как бы тут не пытаться выпрыгнуть в снег, а потом согреться, ничего не изменится – у каждого над головой стоит кто-то с тяжелой рукой. стоит кто-то, к кому идти больно, но очень надо, и ты как щенок ползешь, молишь его «приюти!», как щенок хочешь быть с ним таким рядом. и, каждый раз, сбиваясь с пути, оказываешься там, где тебя уже не спасти, где постель и плаха одна картина, где тебя тошнило и колотило от того, что он будет с тобой никогда, от того, что он будет с тобой всегда, твоя жизнь только им полна, крошка, любимая, хватит лгать: он так и будет тебя отвергать, вырабатывать в тебе прыть и стать, чтобы ты могла и дальше себя убивать, пока он просто сидит, улыбается и молчит.
в двадцать, милая, встречаются палачи.
@темы: Предрассветное