Танго в больничном холле

[Motik71]

03.02.2015 в 01:19

Пишет  Pel89:

Танго в больничном холле
Название: Танго в больничном холле
Автор: Pel89
Бета:
Фэндом: ориджинал
Пейринг: м/м
Жанр: повседневность, слэш, романтика, ангст
Рейтинг: R
Размер: мини
Статус: завершён
Предупреждение: нет
Саммари: - Но не здесь же! – попытался в который раз возмутиться Семён.
- А чем тебе не шикарная танцевальная площадка? Это будет наше с тобой танго жизни.

Написано снова по арту  Motik71



Семён тихонько приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Никита спал, но вид его вызывал не умиление, а тяжёлый вздох. Семён сжал кулаки и прикусил нижнюю губу, слишком сильно полоснула боль в груди. Видеть таким своего парня было невыносимо, но позволить себе слабость и пустить слезу мужчина категорически не мог. Если бы не беспокойно шарящие по одеялу тонкие, практически прозрачные кисти и бегающие под веками глаза, то Никита напоминал бы неподвижную мумию, так иссушила его болезнь. Обтянутые пергаментной кожей скулы, ввалившиеся щёки, тёмные круги под глазами, тонкие, обветренные, почти бесцветные губы и бледный лоб, покрытый бисеринками испарины – от прежнего красавца осталась бледная тень. Слишком короткая причёска не скрывала пару шрамиков на голове, полученных ещё в далёком детстве.
Семён замер в коридоре, не пересекая порога комнаты, собираясь с силами. Хотелось кричать и взывать к справедливости, но кто услышит вой, рождающийся в груди? Только Никита проснётся, а он, бедолага, и так в последнее время измаялся бессонницей. Кажется, лекарства начали действовать, теперь измученный болезнью человечек провалился в глубокий сон. Семён ткнулся лбом в стену, заставляя себя сдержать слёзы, что уже затуманили взгляд. Думать о происходящем было мучительно больно, невыносимо. Нужно стряхнуть с себя оцепенение и идти вперёд. Нет, ещё ничего не потеряно. Семён гнал от себя мысли о конце, надеясь, что случится чудо. Теперь оставалось только ждать случая. Отец поднял все свои связи, и для Никиты ищут донора. К сожалению, мама парня не могла помочь приёмному сыну.
Никита, Никита, думал ли ты, что будет вот так? О чём мечтал этот красавец, когда участвовал в конкурсе по бальным танцам? Мог ли предположить, что всего через несколько месяцев будет судорожно стискивать одеяло и возвращаться в счастливые времена лишь во сне?


Семён помнил то чувство, которое ощутил, впервые увидев Никиту в концертном костюме. Мужчина задохнулся от восторга, так безумно прекрасен был светловолосый танцор, важно ведущий свою напарницу в центр зала, где они должны были выступать. Семён никогда не думал, что его заворожат танцы, хотя, дело же было в том самом парне, что всё перевернул в душе мужчины.
Он был слишком практичен, чтобы отвлекаться на такие пустяки, как дёрганья под музыку. У Семёна Дворковского были свои, чётко определённые цели, и в них никак не значилась связь со стройным красавцем, увлечённым бальными танцами. Впереди маячил успешный семейный бизнес. Да, многие считали Семёна мажором, папенькиным сынком, обеспеченным и привыкшим к исполнению любых прихотей. А Семёну не было желания объяснять всем завидующим, что уже с двенадцати лет он помогает своему отцу в этом нелёгком деле. Батя своё производство поднимал сам, зная досконально все хитрости и премудрости. И двоих своих сыновей рано к делу приставил, чтобы знали, как они, эти «капиталы» зарабатываются. Да, были и связи, были и «лохматые руки», но ещё бы вспомнить работу по двадцать часов в сутки, кипы бумаг, сумасшедшие гонки в поисках сырья, инвестиций, партнёров. А парням приходилось ещё и учиться, в этом вопросе отец спуска не давал. Образование для него было важнее прибыли. Так что пока сверстники гоняли на «великах» и бегали на дискотеки да в клубы, Семён грыз гранит науки и работал грузчиком на одном из отцовских складов, попутно осваивая премудрости логистики. В общем, к тридцати годам за спиной младшего Дворковского была немалая школа жизни, экономический факультет престижного ВУЗа и неплохой стартовый капитал. Дела шли хорошо, с отцом и братом наблюдалось полное взаимопонимание, и даже скандальная особенность Семёна не особо напрягала родственников. Батя только предупредил, чтобы младший сынок не особо светил своими постельными предпочтениями, дабы не потерять некоторых крупных клиентов. А Дворковскому было банально некогда распыляться на случайные связи, но и настоящего партнёра он всё никак не мог найти. Для выхода в свет у него была шикарная дама, которую все почему-то считали невестой Семёна. А на самом деле она являлась ему двоюродной сестрой и с удовольствием сопровождала братика, наблюдая за реакцией окружающих. Ещё бы, была она совсем не «блондинкой», а очень умной девушкой, ведущей изыскания в области психологии.
Своей сестре Семён был бесконечно благодарен за то, что она уговорила его пойти на местный танцевальный конкурс. А ведь ему сначала не понравилась эта идея. Ну, слишком далёк был Дворковский от всех этих творческих занятий. Только потому и согласился, что там можно было встретить нужного для бизнеса человека. А вот как увидел Никиту, так и думать забыл о всяких важных делах. Юноша блистал. И не в безупречных па было дело, просто Семён влюбился. Да, при всей своей практичности, он верил в эту самую любовь с первого взгляда. И ничуть не боялся быть высмеянным. А при виде Никиты его словно током прошило. В силу своего характера, Дворковский не стал откладывать знакомство в долгий ящик. Ноги сами понесли его в нужном направлении, и буквально через пять минуть после удачного выступления Никиты, Семён уже беседовал с ним. О чём? А вот этого он не вспомнит никогда. Кажется, взрослый мужик нёс всякую чепуху, веселя этим парня. Никиту же нисколько не смутили чудачества нового знакомого. Потом он уже признался своему «Сёме», что сам просто потерял голову и готов был слушать завораживающий голос мужчины, совершенно не вникая в смысл сказанного.
Обоих подхватило, как ветром листья, и закружило в безумном вальсе жизни. Дни мелькали, календарь терял листки, но влюблённым не было до него никакого дела.


Никита пошевелился, что-то прошептал. Семён кинулся к нему, стремясь услышать тихие слова, понять, что нужно его мальчику.
- Сёма, - открыл глаза и улыбнулся парень, - ты здесь.
- Куда же я денусь, хороший мой? – вздохнул мужчина, присаживаясь на стул, стоящий рядом с кроватью больного.
- Мне приснилось, что я танцевал и смотрел на тебя. А потом ты потерялся. И я кричал, звал тебя, и всё никак не мог услышать твой голос. Проснулся, прислушался, не открывая глаз. И знаешь, что я услышал? – говорить Никите было трудно, но ему требовалось успеть рассказать всё своему Сёме, чтобы потом вечная тишина не спрятала самое главное.
- Не знаю. Что ты мог услышать, здесь же тихо-тихо, - покачал головой Дворковский.
- Не-е-ет, это не такая тишина. Она живая. Вот там да, там совсем никаких звуков. А сейчас я услышал твоё дыхание и стук твоего сердца. Знаешь, мне совершенно не обязательно открывать глаза, чтобы видеть тебя. А ещё бывает, что я слышу, как звенят твои слёзы. Но ты не плач, всё хорошо. Просто я слышу моего любимого Сёму, как музыку. Наверное, мне нужно было станцевать тебя, ведь ты моя самая лучшая мелодия. Жаль, не получилось, - Никита замолчал, переводя дыхание.
- Никитка, счастье моё, что же ты такое говоришь! Нечего жалеть, ты ещё многое успеешь, не только танцы впереди. Я уверен, у нас всё получится, - попытался успокоить парня Семён, глотая комок в горле, чтобы тот, подлый, не подвёл, не позволил сломаться уверенному голосу.
- Ты, Сёма, у меня такой сильный. Твоей уверенности на двоих хватит. Знаешь, горжусь тобой. Это же такая удача, быть твоим, самая главная моя победа, - пробормотал Никита и устало закрыл глаза, - я только немного ещё посплю и обязательно послушаю ещё раз эту музыку.
- Спи, сладкий мой, спи, - Семён погладил холодную кисть, ощутив под ладонью острые костяшки.


Своей музыкой Никита назвал Дворковского практически сразу. Он всегда смеялся, что Семёна нужно слушать и слушать, и не потому, что он говорит умные вещи, а оттого, что голос у него красив и певуч. Семён сердился, потом отшучивался. Но иногда замечал, что Никита закрывает глаза и так слушает его рассказы, словно отрешается от всего мира. Правда, как в музыку погружается. Иногда Семён мстительно щёлкал парня по носу, заставляя его ойкать и вскакивать на ноги.
- Не спи, замёрзнешь, - сообщал возмущённому Никите мужчина.
- Глупый, я же наслаждаюсь, - улыбался парень, не обижаясь на подначки, - ты - как симфония.
- Тоже мне… - усмехался Семён, не понимая, как можно сравнивать его с музыкой, но в груди разливалось приятное тепло.

Парни не задумывались над тем, как воспринимают их окружающие. Нет, они не афишировали свои отношения, не держались за руки на людях. Хотя Семён вполне официально приносил огромные букеты своему Никитке, но все это воспринимали как щедрый жест поклонника таланта. Прятаться Дворковский не собирался, парня с отцом и братом познакомил практически сразу. Те приняли его сначала несколько настороженно, но открытая улыбка Никиты обезоруживала самым закостенелых скептиков. А вот родню танцора Семён не знал, любимый не знакомил их. Но Дворковский не переживал по этому поводу, всецело доверяя своему красавцу.


- Семён, как он? – к мужчине тихо подошла женщина, на которую так нереально был похож Никита, словно родной, а не приёмный сын.
- Спит опять, Елена Николаевна, - прошептал мужчина, поправляя соскользнувшую руку парня, устраивая её поверх одеяла.
- Никаких новостей? – надежды в голосе не было, мать уже смирилась с возможной потерей.
- Будут, будут новости. Обещаю, - выдавил через зубы Семён, не оборачиваясь на собеседницу, - вытащим мы Никитку. Иначе, зачем все эти беспокойства? Зачем наша любовь, а? Не знаете, Елена Николаевна?
- Не знаю, Семён, не знаю. Я виновата перед вами, мальчики, каюсь. Но что же теперь делать. Теперь как бог даст, - вздохнула женщина, цепляясь за косяк дверей, чтобы сохранить равновесие.
Дежурства у постели больного сломили её, отняли уйму сил и здоровье. Но Семён всё равно сердился на эту женщину, всё никак не мог простить. Хотя, он пообещал себе, что как только Никита выздоровеет, обида и злость будут забыты навсегда.


Дворковскому было за что ненавидеть эту женщину. Все беды и несчастья начались с того момента, когда она появилась в его кабинете.

- Ну, вот я тебя и увидела, Семён Викторович Дворковский, - с этих слов начала свою гневную тираду мать Никиты.
- И с кем имею честь? – холодно осведомился хозяин кабинета, понимая, что затевать скандал с женщиной несерьёзно.
- Не имеешь ты никакой чести, - вспылила в ответ посетительница, - сбиваешь мальчишку с нормального пути. Нашёл себе очередную игрушку.
- Я не понимаю, в чём вы меня обвиняете, - тон стал ещё более официальным, безжизненным, уж больно не любил Семён истерик.
- Оставь Никиту в покое. У него будущее, танцы, карьера. А ты наиграешься, выкинешь, опозоришь при всех. Вам, с вашими миллионами, всё нипочём. Мальчишка же ничего не понимает, влюбился, говорит. Да как можно в мужика то влюбиться, - запричитала женщина, бессильно опадая на стул и намекая на возможный обморок.
Семён с интересом исследователя наблюдал за движениями посетительницы и на помощь не спешил. Не верил он в возможность обмороков, не с такими нервами сознание терять. Мать Никиты, явно, была стойкой женщиной и превосходным манипулятором. Но это не с Дворковским, с ним такие шутки не проходили.
- Вы говорили с Никитой? Наверное, он пытался вам объяснить, как это, влюбиться, - спокойно проговорил хозяин кабинета, сохраняя на лице неподвижную маску.
- Да ты-то что можешь об этом знать! В камне и то чувств больше, чем в тебе, - обвинила Семёна Елена Николаевна.
- Ну, это не вам судить. И от Никиты я не откажусь, не требуйте. Парень взрослый, ему самому решать, с кем судьбу связывать, - оборвал все гневные излияния женщины Дворковский.
- Думаешь, сладу на тебя нет? Ошибаешься, бывало, и посильнее да побогаче ломались, - перешла к угрозам Елена Николаевна.
- Вы знаете, я не могу вас унизить, оскорбить или силой выставить из своего кабинета. Из уважения и любви к вашему сыну. Поэтому просто прошу, уходите, не заставляйте меня совершать подлость. Никита этого не заслужил, - вызверился Семён, но слова он произнёс твёрдо, уверенно, при этом говоря всё тише и тише.
Последняя фраза была сказана практически шёпотом, но посетительница услышала всё. Более того, эта установившаяся тишина испугала её больше, чем возможные крики и проклятья. Женщина спешно покинула кабинет, но от своих планов не отказалась.


- Может, тебе стоит отдохнуть? – предложила мама Никиты уставшему Семёну, когда тот отчаянно потёр глаза и встряхнулся, разгоняя грустные мысли.
- Наверное. Но я боюсь, что… - мужчина замолчал, не желая озвучивать страшные предположения.
- Он молодец, держится. Ты ему помогаешь, как я не смогла. Не волнуйся, ничего не произойдёт за то время, пока ты поспишь. Я буду рядом. А если что – позову, - предложила компромиссный вариант Елена Николаевна.
- Почему сейчас вы иначе разговариваете со мной? – вдруг спросил Семён, не пожалев женщины, которая вздрогнула от этого вопроса.
- Думаешь, потому, что не верю в его выздоровление? Или мне нужны ваши деньги? – озвучила она возможные варианты ответа.
- Я пытаюсь вас понять, и не получается. Кажется, где-то мной упущен важный факт.
- Да не ищи ты никакой логики. Так утопающий хватается за соломинку. Я сейчас готова любую помощь принять, лишь бы Никите лучше стало, - махнула рукой мама парня, и Семён понял, что только за эти слова он будет её уважать.
Елена Николаевна не стала оправдываться и искать причин для жалости, честно ответила, не обеляя себя. А на такую прямоту нужно иметь немало смелости. Но не время и не место было ворошить прошлое и копаться в поводах и поступках.

Все сны Семёна были только на одну тему. Память услужливо предоставляла материал воспалённому мозгу, а тот транслировал знакомый сюжет раз за разом. Менялись декорации, но главное оставалось неизменно. Снилось Дворковскому, как Никита учит его танцевать танго.
- У тебя всё получится, не делай только такое страшное лицо, - смеялся Никита, в который раз поправляя руки Семёна, которые так и норовили сползти с талии парня на… чуть пониже.
- Не могу, мне кажется эта идея нереальной. Какие танцы в тридцать с лихом лет, - бормотал Дворковский, наклоняя голову вперёд.
- Не шипи мне в ухо, - отстранялся Никита, стараясь сдерживать свой смех и сохранять серьёзность, - выпрямись. Мне тебя не удержать. Просто повторяй движения. Я же вижу, способность к танцам у тебя в крови.
- Что-то я сомневаюсь, - смущался Семён, в очередной раз сбиваясь с такта, путая ногу или совершая неверный жест.
- Слушай музыку, пропускай её через себя, - повторял раз за разом Никита, - у тебя всё получается, когда ты отпускаешь свой контроль. Расслабься.
И страстная музыка, действительно, захватывала Дворковского, вела, заставляла прижимать к себе гибкое тело партнёра, сливаться с ним в движениях и чувствах.
- Ты великолепен, - шептал на ухо Семёну Никита, когда стихали последние звуки музыки.


- Я хочу подойти к окну, - сообщил вдруг Никита задумавшемуся Семёну, освобождая свою тонкую кисть из сильных рук своего любимого, - что там, на улице?
- Туман, - ответил мужчина, откидывая одеяло и подхватывая парня на руки, - хочешь, значит увидишь.
- Ты невероятно сильный, - улыбнулся Никита, и этот жест получился у него каким-то вымученным, вызывающим жалость.
- Нет, пожалуй, это ты совсем превратился в пушинку. Боюсь выпускать тебя из рук, вдруг в форточку ворвётся ветер, подхватит тебя и унесёт в дальние страны танцевать с феями на диковинных цветах.
- Откуда такие странные фантазии, Сёма? – притворно изумился Никита.
- Наверное, я ревную тебя, - предположил мужчина.
- К ветру?
- И к нему тоже. А ещё к феям, цветам, - принялся перечислять Семён.
- Поставь меня на пол, - вдруг попросил Никита, - я буду держаться за тебя. Так хочется постоять самому.
Семён осторожно опустил свою драгоценную ношу, а парень обхватил своего любимого за шею, практически повиснув на нём.
- Мы ещё станцуем с тобой танго, - пообещал он замершему Дворковскому, а у того не хватило смелости что-то сказать, он лишь кивнул.
- Посмотри, какие странные силуэты за окном. Туман превращает обычный мир в сказку, - после долгого молчания проговорил Никита, - а в сказочных историях случаются чудеса. В нашей тоже они будут, я уверен.
- Конечно, мой принц, ты прав, так и будет, - прозвучало ему в ответ.


Семён не знал, что сказала его отцу Елена Николаевна. Тот вызвал его к себе много позже и предложил длительную командировку за границу по делам фирмы.
- Я не поеду, - впервые открыто воспротивился Семён, - ты просто отправляешь меня подальше. Я не откажусь от Никиты.
- Никто этого и не требует, просто есть необходимость в твоём пребывании там. Поверь, я никому не могу доверить это дело, - отец не повышал голоса, но говорил достаточно убедительно.
- Когда? – насупился Семён, прикидывая, сколько времени ему хватит, чтобы объясниться и попрощаться с любимым.
- Все документы готовы. Самолёт через три часа, - это был удар ниже пояса.
- Нет, мне нужно время, - возмутился Семён, - Никита, он не поймёт, обидится.
- Он всё знает. Передал тебе записку, - отец протянул свёрнутый вчетверо листок.
Семён развернул бумагу и торопливо прочёл. Впрочем, всё было достаточно лаконично: «Уезжай! Так надо!» Сомневаться в подлинности почерка не приходилось. Это написал Никита.
- Почему, папа? – растеряно спросил Семён.
- Сын, у тебя были причины не доверять мне?
- Нет.
- Тогда просто прими это как данность, как необходимость.
- Хорошо.

Вот тогда Семён ненавидел Елену Николаевну искренне, от всей души. Особенно после того, как понял, что связь с Никитой оборвалась, на звонки он не отвечал. Полугодовая командировка длилась как пожизненная каторга. Но Семён не позволил себе никаких вольностей, только твёрдо решил, что сам во всём разберётся по приезду. Что же, полученная информация многое изменило в его взглядах и отношениях. Ну, а потом некогда было копаться в своих мыслях, страданиях и переживаниях. Навалилась уже страшная беда.

- Семён, это ты? – Елена Николаевна была удивлена встречей не менее, чем Дворковский.
- Почему вы сменили квартиру? – не стал церемониться тот.
- Ох, подожди. Я всё расскажу. Или нет, ты просто пойдёшь со мной. Всё сам увидишь, - ответила женщина, и только тогда Семён отметил её усталый вид, бледность, худобу и отчаянье в глазах.
- Что с Никитой? – в тот момент он уже всё понял.

Болезнь проявила себя внезапно. После отъезда Семёна мама убедила Никиту отправиться в турне с выступлениями по стране. К нему готовились давно, но все эти события, командировка Дворковского потрясли парня, и он впал в апатию. Впрочем, сильный характер не позволил ему раскисать долго, и вскоре Никита тоже покинул город. Но уже через три недели пришла тревожащая новость – танцор дважды терял сознание, а потому должен возвратиться домой и обратиться к врачу. Диагноз стал потрясением для Елены Николаевны. А Никита словно потерялся, ослаб не только физически, но и духовно. И болезнь стремительно начала пожирать его. Семён увидел бледную тень своего любимого. Но удивительно, появление Дворковского заставило Никиту начать борьбу за жизнь. Его быстрое угасание приостановилось, давая призрачную надежду на исцеление. Нужен был донор, всё остальное имелось: лучшие врачи, медикаменты, деньги. Но пока не найдено главное, специалисты боялись перевозить парня, предпочитая оставить его в привычных условиях, просто поддерживая лекарствами.


- Ну, доволен? – спросил Семён, возвращая Никиту в постель.
- Безумно. А теперь я с удовольствием усну и посмотрю продолжение сказки, - вздохнул тот, стараясь поудобнее устроиться, - знаешь, что мне приснится? Волшебный полёт.
- Это хорошо, - улыбнулся Семён, - главное, чтобы ты нашёл в своём сне наше счастье.
Никита уже не услышал его, мгновенно провалившись в царство Морфея. А Семён вздрогнул от того, что в кармане его брюк завибрировал сотовый. Он поспешно вышел из комнаты, доставая аппарат и отвечая на звонок.
- Да, я слушаю тебя, папа…

Через несколько минут потрясённый Семён нашёл Елену Николаевну на кухне.
- Донора нашли, всё готово к перелёту и операции, - не стал тянуть с хорошей новостью Дворковский.
Женщина внимательно посмотрела на него, тяжело опустилась на табуретку и заплакала.


Всю дорогу Никита старался не выпускать ладонь Семёна из своих слабых рук. Казалось, что он испугался. И Дворковский никак не мог понять того отчаянья, которое сквозило в глазах любимого. Он уговаривал парня, объяснял, убеждал, что теперь точно всё будет хорошо. Но когда уже в больнице им пришлось расставаться, Семён сам изо всех сил сдерживал себя, чтобы не разрыдаться. А Никита так посмотрел на него, будто попрощался навсегда. Этот взгляд Семён запомнил на всю жизнь. Кажется, именно тогда у него появилась первая седина в волосах. А потом были долгие часы ожидания и первое радостное сообщение о том, что операция завершилась удачно. И снова переживания, снова сомнения, побеждена ли болезнь. Бесконечная, бесконечная борьба со смертью за жизнь и любовь. И только когда Никита сообщил Семёну, что скоро он отправится домой, тот понял – спасли.


- Никита, ну, вот что ты придумал, - недовольно ворчал Семён, пока тот поправлял на нём праздничный костюм.
- Не бойся, у тебя всё получится. Помни, нужно просто разрешить музыке управлять собой. И да, я же обещал, что мы ещё станцуем с тобой танго.
- Но не здесь же! – попытался в который раз возмутиться Семён.
- А чем тебе не шикарная танцевальная площадка? Это будет наше с тобой танго жизни. Танго в больничном холле.
- Ох, только ради тебя, - вздохнул Семён.
- Не бойся, слышишь, уже начинается музыка. Ну же, и раз…

@темы: История к истории