***

[Motik71]

 Юконда написала совершенно потрясную историю по Ночной)) кстати, здоровский выход нашелся))) лиц на картинке нет, значит можно написать о своем любимом пейринге

Новак Джокович

Рафаэль Надаль

Друг против друга на корт они выходили с завидной периодичностью. В разгар сезона - раз в две недели как минимум. А то и чаще. И так – почти полтора десятка лет. Первый раз им было по 12 лет, и после финала того детского турнира они сцепились в раздевалке двумя разъяренными кошаками. Оба потом чуть не месяц ходили с мордами, разрисованными царапинами. Тренерам, отдиравшим их друг от друга, тоже досталось. С тех пор так и повелось – что ни турнир, то они в финале. А после в раздевалке – во избежание, так сказать, - дежурят не только обе их команды в полном составе, но и пара-тройка секьюрити.
И, в общем-то, зря дежурят. Они сыграли друг против друга больше полусотни матчей, изучили вдоль и поперек и в каком-то смысле смирились друг с другом. С неизбежностью того, что через неделю, две, месяц снова выйдут на корт убиваться и убивать. Каждый их матч был схваткой гладиаторов – разве что в конце судья на вышке произносил кодовое «Гейм, сет, матч», а не опускал вниз большой палец. Впрочем, дай волю их поклонникам – те бы точно не побрезговали бы проорать «Смерть!», ведь каждый их удар по мячу – как острым коротким мечом в живот с проворотом, а до того, кто зверем смотрит на тебя с другой стороны сетки, хочется, послав на хрен все законы и правила, дотянуться руками, зубами и рвать, рвать, рвать! С яростным хрипом и сладострастным стоном.
Увы. Они повзрослели и приняли взрослые правила игры. И хотя взаимное желание сцепиться и бить, куда попало, не остыло, они научились им управлять. Всю ярость выплескивали на корте, а вне его были друг с другом безупречно, до зубовного скрежета вежливыми. У жизни профессиональных спортсменов высочайшего класса свои законы, а у тенниса еще и масса табу. А как же – джентльменский, блядь, вид спорта! Улыбайся и расточай елей вместо того, чтобы вцепиться в глотку.
Но была одна отдушина. Общая, хотя до поры до времени это оставалось для обоих тайной.
После особенно изматывающих финалов, когда от ненависти и бессилия крошились стиснутые зубы, оба в ночи выводили на пустынные улицы мотоцикл. Настоящий. Не оттюнингованный напоказ рогатый «Харлей» или гламурный «Триумф», а гоночного монстра, в чьем движке прячется мощь и неукротимость двух с половиной сотен «лошадей».
* * *
Рафе не в чем было себя упрекнуть. Он выиграл! Он прервал, наконец, серию поражений от чертова Джока! Они изрядно повозили друг друга рылом по глине, поизмывались над собой и над публикой, с корта выползали едва живыми, но хлеставший в крови адреналин все еще требовал выхода. Дьявол! Вмазать бы от души по этой ухмыляющейся роже!
Рафа зарычал, шарахнул кулаком по рулю, резко, с клацаньем опустил забрало шлема, что есть силы надавил на педаль газа – и его «Ямаха», с визгом прочертив черный след от сожженной резины, рванула в ночь.
Он привычно вырулил с Пор де Отой на довольно пустынный сейчас Бульвар Периферик и свернул на юг, на внутреннюю часть кольцевой автотрассы, в сторону Берси. И внезапно услышал за спиной звук, перепутать который не мог ни с чем. Обернулся – его нагоняла мощная «Хонда» такого же класса MotoGP, а парня в седле байка можно было отличить от него самого только по цвету шлема – белому против его черного.
Такого вызова невозможно было не принять!
Они неслись, как сумасшедшие, подрезая легковушки и грузовые авто, и единственное, о чем жалел сейчас Рафа – что скоро с неожиданным ночным попутчиком-соперником придется расстаться. Пор де Берси приближался неумолимо. Однако «Хонда» свернула на Бульвары Маршалов следом за «Ямахой»!
По парку Берси вокруг дворца спорта они куролесили часа два, перебудив ревом форсированных движков весь спальный район Парижа. Удивительно, что никто не вызвал полицию.
Что они вытворяли! Бросали байки юзом, подрезая друг друга в поворотах, поднимали их на дыбы, беря один другого на «слабо», прыгали через бордюры, сталкивались плечами, локтями и коленями, пытаясь выдавить соперника с нужной траектории.
Незнакомец в белом шлеме на «слабо» велся с удовольствием и в бешеном азарте не уступал. Рафе постоянно чудилось в нем что-то знакомое, даже казалось, что из-под забрала сейчас сверкнет знакомым оскалом та самая улыбка, которую он привык видеть на корте. Что за наваждение!
Поняв, что ищет в ночном гонщике знакомые черты, взбесился. Заложив особо головокружительный вираж, подсек задним колесом «Ямахи» переднее колесо «Хонды» - и отправил ее седока юзом в кусты, обрамлявшие парковую аллею.
Летел «белый» красиво. Профессионально, высекая искры щитками наколенников и взрывая покрышками землю. Наконец «Хонда» замерла, беспомощно вращая колесами в воздухе. Седок не шевелился.
Рафу накрыла паника. «Убил?!» На лоб из-под шлема потек липкий холодный пот.
Он спрыгнул с «Ямахи» и бросился к поверженному «белому». Оттащил в сторону заглохший байк, встал на колени, ощупал дрожащими руками и, чертыхнувшись про себя, стянул с головы лежавшего шлем.
- Ты?!
Джок лежал на спине, раскинув руки и зажмурившись, и улыбался. Из ссадины на виске стекала тоненькая струйка крови.
Рафа вскочил и пнул его носком гоночного сапога в бок.
- Ты?! Сволочь!
Джок откатился в сторону, хмыкнул, оперся руками о землю, пытаясь встать.
- Не надо, Рафа, не порть такую прекрасную ночь.
Рафа закрыл глаза, грязно выругался, шагнул к нему и протянул руку, помогая подняться.
- Asqueroso! Cabron!
- Не матерись, сеньора Паррера не одобрит, - усмехнулся Джок, принимая протянутую руку.
- Ублюдок. Цел?
- Нормально. В башке шумит, а так порядок.
Покачнулся – и Рафа, снова выругавшись, поймал его в полуобъятие.
- В жизни не слышал, чтобы ты столько ругался. Идешь на рекорд? – тяжело опираясь на его плечо, буркнул Джок.
Рафа, прижимая к себе затянутое в кожу тяжелое горячее тело, подозрительно прищурился.
- Ты… Знал?
- Догадался, - дернул плечом Джок. – Мы с тобой похожи больше, чем нам это может понравиться.
- И давно ты так развлекаешься?
- А ты?
- Я первый спросил!
- Первый раз после того полуфинала – помнишь? Хотелось или разреветься, или что-нибудь разбить. Вышел проветриться – увидел парня на байке. Тот дал прокатиться. Доверчивый, бре! А может, узнал. Елисейские с ветерком – было чудесно. Пока gendarmerie (Джок усмехнулся) не тормознула. Весь кайф обломали.
- А мне Хорхе свой чемпионский байк подарил. Стоит в гараже в Манакоре. Гоняю по побережью, когда никто не видит. Хорошо мозги проветривает. Ну и… вроде как в привычку вошло. Помогает, знаешь ли, когда хочется в рыло сунуть, а нельзя.
- Сублимируешь?
- Типа того. А ты нет?
Сцепились взглядами.
- Врезать бы тебе, - едва слышно буркнул Джок и жестко накрыл губами губы.
- Ненавижу, - согласно выдохнул в поцелуй Рафа.
__________________________________________________________________________
Пор де Отей (Porte d’Auteuil) – район Парижа, где находится знаменитый теннисный стадион Roland Garros.
Бульвар Периферик (Boulevard périphérique de Paris) – Парижская окружная автодорога
Бульвары маршалов (Les boulevards des Maréchaux) – кольцо бульваров, названных в честь маршалов Наполеона, идущее параллельно Периферик внутри автодороги
Пор де Берси (Porte de Bercy) – спальный район Парижа, где находится известный мультиспортивный парк и дворец спорта Paris Bercy
Хорхе Лоренцо – неоднократный чемпиона мира по шоссейно-кольцевым мотогонкам в самом мощном классе MotoGP, выступал за заводскую команду «Ямаха»
Главгерои – знаменитые теннисисты Рафаэль Надаль и Новак Джокович
Сеньора Паррера - строгая мама Надаля

Код для Обзоров

[L]Motik71[/L] <a href="http://zosiapupkina.diary.ru/p209938002.htm" target=_blank>рекомендует</a> Историю к истории

@темы: История к истории

Comments

[Nadhart]

Здорово!