Тут очень горячо!)

[Motik71]

По следам сегодняшнего разговора с любимыми  Kallis_Mar и  Clarence Le Grand ,решила сделать пост о...вашей любимой НЦ )) ни много,ни мало,дааа)) мы все много читаем,давайте поделимся любимым)) если кого-то это заинтересует,конечно) Вообще.выбрать безумно сложно) сколько бы вы не переживали по поводу своего умения-неумения,меня лично.всегда пробирает)иногда это даже не секс,а поцелуи,слова,действия,но они прошивают насквозь)) не знаю,что тут у меня получится и как я переживу эту ночь,но попробую))
Погнали) выбранные куски не обязательно любимые у вас,просто без вас всех-никак ))


Listen or download Lovage Sex for free on Pleer



 salt-n-pepper "Предварительное бронирование"
– Саш, я… ты…
Саша чуть подался к Игорю, схватил его ладонь и прижал к щеке. И все, сорвало тормоза.
Руки, губы, тела. Лапать, мять, впиваться ртом. Не в губы, куда придется. И в губы, взасос, пока не сдавит горло. Кажется, кто-то из них зарычал, кто-то застонал, Игорь не мог бы сказать – кто именно. Они впечатывались бедрами друг в друга, терлись и перекатывались. Саша жестко потянул Игоря за волосы, чтобы добраться до шеи. Игорь дернул вверх и, кажется, порвал Сашкину майку, зато теперь вся спина была в его распоряжении. И снова – поцелуи, укусы, сжатые пальцы. В какой-то момент парень оказался сверху, чуть приподнялся и зажал Игорю член прямо через ткань одной рукой, второй пытаясь расстегнуть ремень и болт на джинсах:
– Дай… я хочу…
Почему-то эти слова чуть разогнали марь в Игоревых мозгах. Нет, мысль все прекратить и сорваться в бегство, как жертва насилия, в голову ему не пришла, он уже обрубил концы, когда решился коснуться Сашки. Но накатило желание сделать правильно? хорошо? И, кажется, какое-то нежное чувство, которому Игорь не стал сейчас искать определение.
Он поймал одной рукой Сашину руку, прижал пальцы к губам, второй размеренно с нажимом гладя его от шеи до поясницы, спускаясь постепенно все ниже, к ягодицам. Саша как-то трогательно всхлипнул и распластался на Игоре, уткнувшись лицом в плечо и ритмично прижимаясь в такт. Потом поднял голову и потянулся за поцелуем. В этот раз он получился долгий и обстоятельный, что ли. Но дело свое сделал – чем дольше они сосались, тем сильнее учащалось дыхание, и плотнее становился контакт двух тел. Кто первым сообразил перевернуться на бок и слегка отодвинуться друг от друга? Кажется, они сделали это синхронно. Прервали поцелуй, уперлись лбами. Взгляды – туда, вниз. Хватило ума не мешать, не путаться руками – каждый раздевал себя сам. Ремень, болт, молния. Шнурок, резинка. Опять синхронно стянули на бедра пояса штанов вместе с трусами. Коснулись членами, Игорь усмехнулся, Саша улыбнулся – «поздоровались». В один и тот же момент обхватили члены друг друга и начали движение. Вверх-вниз, от головки до основания, ритмично, словно две части одного механизма. Потом, кажется, сбились – Игорь все норовил прихватить и потискать мошонку, а Саша задерживался, обводя пальцем головку – но время для ласк прошло, они снова вошли в единый ритм и пошли вразнос.

 urfinj "Мое безумие"
– Поцелуй меня, Казанова, – его голос прогнал по моему позвоночнику дикую стаю мурашек.
– Нет! – я выпустил его из рук и качнулся к двери.
– Почему? – Вик стянул с себя одним движением футболку. – Ты меня больше не хочешь?
Я жадным взглядом впивался в его обнаженный торс. Борясь с безумным желанием прикоснуться к нему. Он сделал шаг ко мне навстречу. Утопая в желании, я еще смог подумать о том, что это не Вик, это наркотик. Но все разумное рухнуло в пропасть, как только он мягко обхватив ладонями мое лицо, прикоснулся к губам. Вкус апельсина. Насыщенный, острый и невыносимо томительный. Я пил его, не прекращая. Плавился под руками Вика.

Разве можно думать о чем-то, помнить о ком-то, когда ко мне прижимается, урча и лаская, Вик? Мои вещи в беспорядке валяются в прихожей, я подхватываю Вика на руки, прижимаюсь к нему еще плотнее. Он оплетает мою талию ногами, и я на негнущихся ногах иду к кровати. Бережно укладываю свою драгоценную ношу и с благоговейным трепетом застываю, созерцая его. Это сон? Это бред? Или он и правда тут, разметался на постели, стонет и тянется за лаской моих рук и губ? Если это бред, я хочу жить так, в этом сладком непрекращающемся бреду. Я не могу оторваться от него, выцеловывая каждый миллиметр его кожи. Обрисовывая пальцами каждый изгиб его тела. Меня сейчас от него могут оторвать, только убив. Но надолго Вика не хватает, извернувшись, он опрокидывает меня на спину и усаживается сверху. Зафиксировав мои руки над головой, склоняется к губам. Целуя, покусывая, выстанывая, он трется возбужденным пахом о мой не менее возбужденный член. Прокладывая горячую дорожку из поцелуев, добирается до мочки уха, цапнув ее, тут же зализывает укус, вырвав из моего горла хриплое рычание. Оставив ухо, спускается по шее к груди. И тут его язычок выписывает узоры вокруг сосков. Я выгибаюсь ему навстречу от острого удовольствия, он прихватывая зубами, ласкает кончиком языка соски.
– Даааа! – жарким шепотом вырывается из меня.
Я гуляю по самой кромке оргазма. Еще чуть-чуть, и я не смогу сдержаться, возбуждение невероятное, почти болезненное. Но мой мучитель и не думает останавливаться и прокладывает горячую дорожку ласки все ниже. Выписывая иероглифы на коже живота кончиком языка, заставляет меня метаться почти в бредовом состоянии, умоляя. Соскользнув ниже, Вик развел в стороны мои ноги и, улегшись между ними, замер. Я приподнялся на локтях и посмотрел на него. Как будто только этого и дожидался, он, смотря мне прямо в глаза, потянул молнию джинсов вниз. Я нервно сглотнул. Это самая эротическая картинка, которую я видел за всю свою жизнь. Парень, лежащий между моих бесстыдно раздвинутых ног и медленно расстегивающий джинсы. Вик облизнул губы, почти молитвенный стон вырвался из моих губ. Стянув одним резким движением джинсы и избавившись от белья, он встал на колени, созерцая распростертое перед ним мое тело. Мне возбуждение окрасилось новыми красками. Стало как будто глубже и беззащитнее. Я и не предполагал, что могу физически ощущать взгляд, скользящий по коже, как ласку. Вик словно оголил мои нервы.
– Смотри на меня, Казанова! – Вик встал и покачивая бедрами, извиваясь, стал медленно стягивать свои джинсы. Вслед, в столь же медленном и эротичном темпе, он избавился от белья. Неторопливо лаская свое тело, он наблюдал за эффектом, производимым на меня этим действом. Эффект был сногсшибательным, я буквально исходил соком желания, казалось, взорвусь от одного только прикосновения к напряженной плоти. Вик же, опустившись на колени, изогнувшись, опустился на локти. Я, увидев это зрелище, вцепился в простынь, пытаясь сохранить остатки самоконтроля, с такой силой, что костяшки пальцев, побелев, онемели. Вик же почти невесомо ласкал губами кожу на внутренней части бедра. От его легких прикосновений по коже растекались мурашки острого удовольствия. Я, не выдерживая, глухо стонал. Желая и не смея торопить и просить о большем. Губы Вика, сужая область поцелуев, становясь влажнее и горячее, приближались к моему члену, заставляли меня дышать через раз. Внизу живота пульсирующей болью желания отзывалась плоть, вздрагивая от каждого поцелуя. Я, истекающий смазкой, распятый на постели под умелыми ласками парня, почти молил его о том, чтобы он не останавливался. Наконец, его губы сомкнулись на головке моего члена. Я, вздрогнув, жадно вбирал в себя эту картинку. Протянув дрожащую руку, отвел его волосы назад, чтобы видеть, чтобы навсегда запечатлеть это в своем сознании. На лице Вика застыло выражение удовольствия. Этого я вынести не смог и, качнув бедрами навстречу его умелому языку, разрядился. Вик, слизнув остатки спермы, приподнявшись, вытянулся на мне сверху. Я почувствовал, как сильно он возбужден. Вик, потираясь о мое тело, прильнул к губам. И я почувствовал островатый вкус своей собственной спермы. Это раскаленной иглой нового возбуждения пробило меня вдоль позвоночника. Сжав его ягодицы, я перевернул его на спину и, подмяв под себя, попытался отдать хоть часть подаренного удовольствия. Лаская и покрывая поцелуями его нежную кожу. Чувствуя его отдачу, заводился еще больше. Вик, сладко постанывая, изгибался, бессовестно разметавшись по постели, направлял мои неумелые ласки. Эти просьбы-приказы стегали мое сознание, захлестывая волнами удовольствия. Добравшись до нежного живота, чувствуя под бархатом кожи напряженные мускулы, вдыхая его личный интимный запах, я замер. Последний шаг. Мой рубеж проходит по линии паха Вика. И я не сомневаясь пересекаю его, обхватывая губами головку напряженного члена. Впитывая, как музыку, его стоны. Неумело ласкаю его языком. Чувствую его вкус. Божественный мальчик. Мой идеал. Моя гибель. Моя страсть. Вик, изгибаясь и поддаваясь, стонет, впиваясь пальцами в мои волосы, оттаскивая меня от себя.
– Смазка. Возьми, – он кидает мне тюбик.
Я в растерянности застываю. Чисто теоретически я понимаю, что надо делать. Видя мою нерешительность, Вик, разводит колени в стороны и шепчет:
– Приласкай меня со смазкой там, а потом бери.
Я выдавливаю прохладный гель на пальцы и нежно прикасаюсь к колечку его ануса. И кончиками пальцев чувствую его пульсацию. Вик стонет и раскрывается сильнее. Я погружаю в него палец, чувствую шелковистую плотность его нутра. Не спеша лаская, погружаю еще один палец. Вик со стоном ускользает от моей ласки. В следующую секунду прижимает меня к себе и оплетает талию ногами.
– Не могу больше терпеть, – выстанывает он мне в губы. – Бери!
Я, почти окостенев от желания, подхватываю его под ягодицы и, не отрывая взгляда от лица, проникаю членом. Мне хочется чувствовать и видеть каждый миг, как эмоции отражаются на его лице. Как излом бровей говорит о боли первого проникновения, закусанные губы, раскрываясь, изгибаются в чувственной улыбке. Как стон боли сменяется стоном удовольствия. Я двигаюсь, схожу с ума, не понимая, где кончается мое тело, где начинается тело Вика. Полное растворение. Несусь к вершине удовольствия и чувствую, что Вик находится рядом со мной на этом пути. Его тело, изгибаясь, само задает бешеный ритм, он, впиваясь в мои плечи, изгибается, требуя еще большего. Я еле сдерживаюсь, чувствуя, как он, выплескиваясь на мой живот, лихорадочно пульсируя, сжимает меня внутри. Я кончаю следом и с хриплым стоном обрушиваюсь на него. Бессвязно шепчу о любви, целую мокрые виски, ловлю губами его сбивчивое дыхание. Господи, как же я люблю тебя, мой мальчик... Вик! Неугомонный и темпераментный, всю ночь он щедро одаривает меня любовью. Страстным пламенем бьется в моих руках. Заставляя покинуть этот мир. Жить и дышать в нереальном мире его страсти. Ночь переполняется его хриплыми стонами, плавно перетекает в серое утро, И мы обессиленно и опустошенно засыпаем, сплетаясь в очередном объятии

 Clarence Le Grand моб у Motoharu
Резкий толчок. Мальчишка вскрикивает и царапает ногтями стену. Секундное замирание и тихий скулёж. Никто не говорил, что будет радужно и розово. Целую, кусаю нежную кожу шеи, делаю вид, что пытаюсь успокоить. Сопит, рвано шумно дышит, пытается привыкнуть. Я у него первый? Далеко нет. Первый только за сегодняшний вечер. Дальше будут другие. Но именно сейчас он достался мне.
- Ну же! - шипит, чуть поворачиваясь, дёргаясь.
Улыбаюсь, и первое же моё движение вырывает болезненно-сладкий стон. Ногти впиваются в стену, дрожь проходит по всему телу, и начинаются ритмичные толчки, почти синхронное движение. Пытается поймать мой ритм, подстроиться. Я нетерпеливый. Завёл мальчишка своими игривыми тёмными глазками и пухлыми губками, дразнил, соблазнял. Где только такому учат? Шептал что-то томным тихим голоском. Сумму называл. При этом недвусмысленно меня поглаживая. Я хотел его. Сколько ему? Семнадцать, восемнадцать? А опыт есть. Поймал мой темп. Стонет долго, подначивая, просит быстрее. Мне не сложно. Мне нравится. Видеть, как он прогибается, как запрокидывает голову, как пряди волос к вискам липнут, как эти ногти, покрытые тёмным лаком, царапают светлую стену. Контрастно.
- Да! – вскрикивает особенно громко. Так, что сам дрожать начинаю. И мне это нравится ещё больше. Прижимаюсь губами к его шее, целую мочку уха, оттягиваю слегка. Мычит что-то неразборчивое, охает. Ручку свою к паху тянет. На грани почти. Отлично. Крепко обхватываю его бёдра, наращивая темп, не жалея ни его, ни себя. Кричит, извивается. Быстро же приноравливается к каждому своему новому… Парню.
- Да… Да… Да!..
Сначала на выдохах, потом в стоне, потом в крике. Вроде бы даже вместе, почти одновременно. Не заметил.
- А ты ничего так, - насмешливый голосок, всё ещё дразнящий. Наглец. Расслабленный, даже джинсы не попытался ещё натянуть. Успокаивается.
- Ты тоже, - застёгиваю ремень и достаю из заднего кармана портмоне.

 oldmonkey "Наш тройственный союз"
А потом я вспомнил, что на мне его рубашка. И не нашел ничего лучше, чем начать её снимать. Светло-серую радужку залило стремительно расширявшейся чернотой зрачка, губы подрагивали. Я посмотрел на хищную тигриную морду и сделал шаг назад.

Это была стратегическая ошибка. Он атаковал моментально. Я отбивался, вяло и неубедительно, чтобы сохранить остатки самоуважения, и он знал об этом.

Утянув меня на ковер и подмяв под себя, он вылизывал, прикусывал, выцеловывал, гладил, а я подставлялся, распаляясь все больше. Меня перевернули в коленно-локтевую и прогнули, заставив максимально отклячить задницу. Язык прошел по дырке, смачивая и смягчая, а потом он вошел. Было чертовски больно, а потом сразу чертовски хорошо.

Я скулил под ним, стесывая колени о ковер, а он тыкался горячими губами между лопаток и тянул меня на себя все быстрее, быстрее. Последнее, что я услышал, было «Не отпущу», и меня на какое-то время не стало.

@темы: любимая НЦа.

Comments

[Kallis_Mar]

 LIN/LIN ficbook.net/readfic/221590

Треугольник с острыми углами

Вчера вы с Вадимом очень сильно поругались.
И с чего этот напыщенный индюк возомнил, что лучше тебя? Он опять в ставшей уже привычной манере начал испытывать твое терпение, которое и так весьма и весьма настрадалось, но, в этот раз ты не стал терпеть и ответил. Да так ответил, что, когда хлопнул входной дверью, Вадим так и остался стоять посреди комнаты с приоткрытым ртом. Он догнал тебя на лестнице, приложил затылком о стену подъезда и принялся срывать одежду прямо на лестнице, шаря руками по телу, хозяйничая языком во рту. По его затрудненному дыханию, горящему взгляду и резким, порывистым движениям ты все понял. Легонько тронул коленом напряженный пах, так и есть.
Вот, значит, как! Так, может, Вадим все время этого от тебя подсознательно и добивался? А ты тут сопли развесил со своей любовью. Каким-то чудом, вывернувшись из цепких рук, ты снова побежал по лестнице, но теперь уже в противоположном предыдущему направлении, в квартиру. Вадим забежал спустя секунду. Ты резко развернулся и приложил об стенку уже его, целуя, кусая, облизывая. Рука легла на пряжку, пальцы погладили вздувшуюся ширинку, Вадим глухо застонал. Ты отстранился, стягивая с себя футболку, расстегивая джинсы, Вадим, с лихорадочно блестящими глазами, тоже раздевался. Секунду постояли, посмотрели друг на друга, и внезапно он набросился, сбивая с ног, укладывая прямо на теплый пол в просторной прихожей. Навалился сверху, прошептал в ухо, опалив дыханием:
- Ты опять от меня убегаешь?
- О, да-а, накажи меня, - простонал в ответ, сам не свой от нахлынувшего возбуждения. Вадим закинул твои ноги себе на плечи и резко вошел, впервые забыв и о смазке, и о презервативах. Ты тихо охнул, принимая в себя на всю длину, и, спустя мгновение в унисон понесся в бешеном рваном ритме вперед, к оргазму. Ты излился, даже ни разу к себе ни прикоснувшись, Вадим тут же последовал за тобой. Голые, потные, все еще возбужденные, вы лежали на голом полу прихожей, и думали каждый о своем. Ты думал о том, как же элементарно все на самом деле оказалось. Ты разгадал этого необыкновенного человека.
Ты убегаешь, он догоняет. А потом наоборот. И никаких соплей.
Все просто. Как дважды два.
А Вадим лежал, тяжело дыша, и внезапно пришло осознание простого факта, что без Дэна он жизни не представляет. Когда же он стал действительно ее неотъемлемой частью? Неужели? Все-таки «да»? Рациональный мозг категорически отказывался верить тревожно сжавшемуся сердцу. Надо разобраться, решил стратег и повернулся к любовнику.
- Ну что, в душ? – Ты улыбнулся.
- Наперегонки? Или за ручку? - Вадим вскочил первым и протянул тебе руку.
- Ладно, давай уж за ручку.
В душе вы повторили подвиг прихожей, мыльная пена оказалась идеальной смазкой, только теперь ты опасался, как бы не начать пускать попой мыльные пузыри. Эйфория переполняла, ты искренне верил, что у вас есть будущее.

[Motik71]

Kallis_Mar,

как бы не начать пускать попой мыльные пузыри.

Маш,помнишь ликбез?)) вот тут все так ,как не надо)

[Laarme]

treffdame, оу, чёрт!.......

зы. Я в эту темку на работе больше не зайду!)))) *сбежала*

[Motik71]

Laarme,

[Ostkreuz]

Motik71, Laarme, даа... девушка пишет просто гипервкусно )) ну, и мальчики же ж хороши, да ))
Вот ее профиль: ficbook.net/authors/Frazy+Grant+aka+snusmoomrik
Вот это: ficbook.net/readfic/1382467 - просто выше крыши. Но правда кинков там еще больше, я уж не стала на всякий случай сюда это отрывком выносить ))
Специально для Laarme - не читай ЭТО сейчас )) Работе придет капец - проверено на мне )

[Kallis_Mar]

Motik71, да, да, да

[Motik71]

treffdame, я умир только читая заявку)))))))

[Motik71]

treffdame, ты если их любишь,то оооочень советую  marina_ri ее Джеев обожаю) а "Маяк" это-оххх))

[Ostkreuz]

Motik71, принято, спасибо - марину ри буду читать. После того, как свое допишу, блин, иначе никогда не допишу А Джеев я как-то странно люблю, на самом деле - эпизодически и нерегулярно, раз в полгода примерно ))) И Джареда явно чуть больше )

[Motik71]

treffdame, дописывай и ждем тебя в новом посте))

[Ostkreuz]

Motik71, новый пост? Я все прошлепала ) Щас приду )

[good-bye-america]

тройничок! из цикла "База 213" Avgusta и Марта. этот драбл можно целиком, честно говоря, но не влезет же)))

Кит спустил с плеч Эрика рубашку, удерживая за локти потянул на себя, Марек поймал взгляд Эрика - абсолютно шальной - и этот взгляд подействовал на него как удар поддых.
- Держи его, Шьёлоков... - сказал он, сползая на пол. Кит успел расстегнуть Эрику штаны, так что Марек просто приспустил их вниз, оттянул трусы, освобождая член, а потом медленно провел по нему языком, глядя снизу вверх. Он уже делал подобное - раньше, но никогда при свидетелях.
Эрик дернулся и застонал, но Кит держал крепко не давая вырваться. Он даже еще немного потянул на себя, заставляя Маэрсона выгнуться. Эрик откинул голову на плечо любовника и замер, а сам Кит внимательно наблюдал за происходящим.
Марек тоже теперь смотрел ему в глаза через эриковское плечо, не прерывая своего занятия. Кит не напрягался. Наоборот его это, кажется, заводило еще сильнее. Марек сунул руку между ног Маэрсона, провел пальцами по мошонке, а потом дальше... пока не достал до Кита, стоявшего вплотную сзади. У Кита тоже было, что потрогать, хоть и вслепую.
Щелоков хрипло выдохнул, потом поймал пальцы Марека, слегка отстранившись положил на свой член.
“Водки было мало...” - мельком подумал Марек, но решил действовать на тех ресурсах, что есть. Он чуть развернул Эрика вбок, чтобы было удобнее дотягиваться до Кита, к тому же, держать Маэрсона необходимости больше не было. Пальцами начал не торопясь ласкать Щелокова ... а потом выпустил член Эрика изо рта и, загнав подальше посторонние мысли, обхватил губами головку Кита. “Если он сейчас заржет или хоть что-нибудь скажет ТАКОЕ, откушу все нахрен”.
Кит, по-видимому заразившись эмпатическими способностями стоящего рядом сенса, комментировать не стал. Едва слышно выдохнул что-то на русском, скорее всего ругательство, и замер, позволяя Мареку делать все, что хочет. Эрик опустился рядом руками одновременно лаская обоих.
Через пару минут Марек почувствовал, что у него от напряжения сводит челюсть. Он отстранился, вытер губы тыльной стороной ладони и улыбнулся.
- Гейм овер, господа офицеры, моя очередь. Может, на кровать пойдем?
- Как скажешь, сегодня ты наш гость, располагайся, - ответил Кит, а Эрик жарко шепнул в ухо:
- Хочу тебя прямо сейчас, срочно.
Марек вздрогнул, судорожно выдохнул и “расположился”, заваливая с собой на постель сенса. Сейчас ему стало неважно, где Кит, что он делает и что подумает. Он торопливо протянул руку к полке у кровати - он до сих пор помнил, где Эрик хранил смазку. Та лежала на своем месте, несколько капель на пальцы - пара коротких движений, чтобы смазать его и себя, и Марек медленно вошел в него, навалившись сверху и глядя в глаза. Про Кита он на время забыл.
Тот устроился сбоку и не мешал, но когда Марек, сменил позу, чтобы усилить амплитуду движения, тем самым освободив доступ к члену Эрика, Кит тут же нашел себе занятие. Теперь Марек мог смотреть, как он делает минет, а сам Кит - при желании - как член Марека скользит в заднице его любовника. Это было несколько неудобно, но Марек решил, что смущаться и думать, прилично ли такое с точки зрения этикета, он будет потом.
Эрик стонал и выгибался, удерживаемый сильными руками, но кончить Кит ему не дал, прервался, жестко зажал член, и впился губами в губы. Марек тоже чуть сбавил темп, потом вышел полностью, любуясь распростертым телом и снова толкнулся вперед. Судя по всему, Эрику оставалось недолго... совсем. Рукой он провел по спине Никиты, скорее чтобы напомнить себе о том, что их здесь трое. Кожа у того оказалось гладкая, под ней чувствовались напряженные мышцы.
Кит обернулся, облизнул губы, потянулся к Мареку, провел пальцами по торсу. Он нарочно нажимал достаточно сильно - коротко обрезанные ногти не царапали, но ощущались.
- Давай его сделаем? - предложил Марек, тяжело дыша. Глаза у него были шальные. - А то эти шифровальщики вообще зарвались. - Он сейчас вылетит, первым.
- Хрен вам, - хрипло отозвался Эрик, но от следующего движения Марека застонал в голос.
Кит кивнул, но член Эрика отпустил, стал руками водить по телу, словно играя на музыкальном инструменте. Он-то отлично знал все эрогенные зоны любовника. Марек подхватил того под колени, заставляя чуть прогнуться и сильнее развести ноги. А потом согнулся сам и, не прекращая работать бедрами, поцеловал Кита в губы. Это рвало крышу - трахать одного парня и целоваться при этом с другим... на глазах у первого.
Эрику хватило буквально пары минут, он попытался зажать член, чтобы не дать себе кончить так быстро, но Кит бдительно перехватил его руку.
Марек дождался, пока тот перестанет вздрагивать и стонать, его самого при этом так тесно сжимало внутри, что он тоже чуть не взорвался. Наконец, Эрик расслабился и обмяк, и Марек осторожно отпустил его ноги.
- Первый готов. Хотя его обычно не на один раз хватает, да? - вопросительное слово он добавил, когда понял, что звучит слишком уж нагло и собственнически, Кит мог и обидеться.
Кит кивнул, в его взгляде, брошенном на на Эрика, было море любви и нежности, что в сочетании с его брутальным видом выглядело своеобразно
- Теперь твоя очередь, - сказал он, - или дадим ему отдышаться?
Марек глянул на него, закусил губу. Сейчас, когда кровь окончательно отлила от мозгов, то, что казалось ему очень важным и требующим уточнения в самом начале, вдруг потеряло смысл. Он перевел взгляд на член Кита, сейчас тот казался просто впечатляющим, а не пугающим. Граф облизнул пересохшие губы.
- Знаешь, Шьёлоков... я, наверное, тебя хочу. А то потом буду жалеть, что не пробовал.
Никита кивнул, но тюбик смазки кинул Эрику, а самого Алькасара развернул так, чтобы тот оказался спиной к сенсу, и снова стал целовать.
После субтильного Лори и довольно изящного Эрика оказаться в объятиях Кита было непривычно и странно. Марек отвечал на поцелуи, чуть слышно втягивал воздух сквозь зубы, когда Кит касался его члена - возбуждение было таким сильным, что казалось почти больно. Эрик тем временем сунул в него смазанные гелем пальцы, чуть растягивая. Марек тихо застонал.
- Давайте уже... я ж не железный.

[Motik71]

good-bye-america, наконец что-то из знаменитой Базы) спасибо!) может доберусь до нее когда-нибудь уже))

[good-bye-america]

Motik71,

Julia Lami - Мое персональное проклятье

Он разжимает пальцы на долю секунды раньше, чем я успеваю, как следует взяться, и зажигалка падает на пол. Мы практически одновременно приседаем, наши руки сталкиваются над ней, его накрывает мою, мы почти стукаемся лбами. Замерев, оба поднимаем глаза и с пару секунд смотрим друг на друга вот так, невыносимо близко, нос к носу.
А еще через секунду мы катаемся по паласу, прижимаясь друг к другу так тесно, словно от этого зависит наша жизнь, целуя, кусая, стискивая… Влажный треск шелка… К черту эту рубашку!!! Я хочу прижиматься к нему всем телом, ощущать его кожу, пробовать ее на вкус. Я впиваюсь в его губы, ммм… как сладко!!! Наши языки сталкиваются, вылизывают друг друга, я втягиваю его язык, посасываю, обхватываю губами, отпускаю и тут же запускаю в его рот свой, он отвечает мне, жарко, страстно… Какой же ты!.. Господи! Его руки… на спине, на плечах, жадные, ласковые, опытные… Я дергаюсь, словно под током, когда он проводит ногтями по моей груди, задевая сосок. Я шарю по его спине, по выступающим лопаткам, он горячий, я тоже… Стоны, всхлипы… Сдергиваю с его волос резинку, и они рассыпаются по плечам, задевают мое лицо, я запускаю в них пальцы, сжимаю, заставляю его запрокинуть голову, быстрыми ненасытными движениями вылизываю его шею, прихватываю губами… Его рука скользит ниже и накрывает мою ширинку, возбуждение раскручивается сумасшедшей пружиной, я чувствую тягучую пульсацию внизу живота. Он в мгновение ока справляется с молнией и высвобождает мой член, обхватывает его пальцами, нескольких быстрых движений мне хватает, чтобы забыть обо всем на свете, остается только дикое звериное желание владеть им, целиком, полностью, безраздельно! Подчинить себе это невероятное тело, заставить кричать и биться подо мной! Мое!!! ХОЧУ!!! Резким рывком я переворачиваюсь, оказываясь сверху, подминая его под себя, распластывая. Прижимаю к полу, захватываю губы жестким, грубым поцелуем. Он не сопротивляясь, целует меня в ответ… В кипящем янтаре его глаз бурлит такое же невозможное желание, круто замешанное на удивлении и… покорности. Оторвавшись от губ, я одним движением стягиваю с него джинсы вместе с бельем. Он сам раскидывает ноги, обхватывает меня ими, прижимается, трется, наши члены соприкасаются. Это настолько не похоже ни на что испытываемое мною раньше, что я едва не кончаю от этих ощущений. Ничего не соображая, шепчу на выдохе: «Сааашааа…» Я понятия не имею, что делать дальше, я совершенно неопытен, я только знаю, что если прямо сейчас не возьму его, то умру на месте. Никогда и никого я не хотел ТАК сильно. Он помогает. Ловит губами мои пальцы, облизывает, смачивает слюной, а потом подталкивает мою руку вниз. Я интуитивно понимаю. Касаюсь его входа, он нетерпеливо ерзает, и я ввожу в него палец. Он стонет: «Бооольше»… Вставляю еще два. Он дергает бедрами, и я начинаю двигать ими внутри, случайно задеваю какой-то бугорок, Саша реагирует таким вскриком, что я повторяю, потом еще и еще. Меня разрывает от желания, хотя совершенно не представляю, как я смогу вставить в такое узенькое отверстие, но мой принц стонет: «Давай же…», - и самые мало-мальские мысли буквально испаряются и головы. Я вынимаю пальцы и сразу же приставляю свой член к его анусу, Сашенька распахивает на меня безумные, полные мольбы глаза, и я, забыв о какой-либо осторожности, резко и на полную вхожу в него. Слышу захлебывающийся крик, и застываю, хватая ртом воздух. Боже, КАК тесно! Осторожно начинаю двигаться в нем, но он подается бедрами вперед, насаживаясь, прося большего, и я ускоряюсь. Сходя с ума от невероятных ощущений, я трахаю его, глубоко, сильно, быстро, уже не сдерживая стонов, вцепившись в его бедра, он кричит и мечется подо мной, яростно подмахивая, мотая головой из стороны в сторону, из уголков его глаз текут слезы… Он протягивает руку, обхватывает свой член и начинает дрочить. Одного взгляда на это зрелище хватает, чтобы оглушающий оргазм накрыл меня с головой…
- Саааашаааа!!!!!, - и через несколько мгновений, шепотом, - Саша…
Я накрываю его руку на члене своей, и он кончает следом за мной, с протяжным криком, выгнувшись и вцепившись рукой в палас. Я обессиленно падаю на него. Мы лежим так с минуту. Тихо-тихо. Плей-лист в компе давно закончился.

[Motik71]

good-bye-america, вот когда двое,то оно как-то мне ближе)) спасибо))

[good-bye-america]

Lere_Erkham - Бабочки никогда не умирают

Они у него в офисе. И это его стол. Да и стоны, если быть уж совсем объективным, принадлежат ему. Впрочем, не только ему. Они одни в кабинете, если не во всем здании.

Гладкое дерево столешницы неприятно холодит кожу, но это беспокоит Сашу минуты две от силы, пока он еще может воспринимать такие мелочи всерьез. И что-то – кажется, это была ручка - врезается в спину, заставляя ерзать по столу в попытке устроиться удобнее. Не самая располагающая атмосфера, но его сейчас больше волнует тот, кто с тихим рыком одной рукой сдирает с него рубашку, периодически матерясь вполголоса, а второй тянет брюки вместе с трусами вниз, сбрасывая на пол бесформенной кучей и ни капли не заботясь о том, в каком виде Cаша поедет домой.

- Блядь, и какого хера тут столько пуговиц? – шипит, выдирая с мясом последнюю блестящую пуговку, мужчина. Саше хочется рассмеяться, но едва зародившийся смешок перерастает в стон, когда, стянув-таки с него злосчастную рубашку, тот проводит языком по соску. Это уже не смешно. Саша сдавленно стонет, пытается дотянуться и поцеловать, но он уворачивается, дразнит, едва касаясь кончиком языка подбородка и опять склонившись, накрывает губами второй сосок.

Кажется, они сбросили на пол папку с проектом, стоившим Саше три бессонных ночи. Или четыре? Ему сейчас не до подсчетов. Он все еще слабо верит в то, что это на самом деле происходит, чтоб заморачиваться еще и неуместными в данной ситуации математическими вычислениями. Все, что его волнует, это тот, кто кусает его за плечо, пытаясь привлечь к себе внимание. Вылизывает его шею, с силой оглаживая бедра, или, сжалившись, целует, зарывшись пальцами в волосы на затылке. Целует так, что все остальное становится неважно. Саша пытается перехватить инициативу, соскальзывая со стола и прижимаясь всем телом к еще полуодетому партнеру. Он трется вставшим членом о его пах, даже через слой ткани ощущая возбуждение, дразнится, время от времени легонько прикусывая язык партнера. Тот шипит, дергая за волосы, и отстраняется. Саша непонимающе хмурится, но мужчина лишь быстро избавляется от мешающих брюк и опять притягивает его к себе.

Сашу словно бьет током от каждого прикосновения. Хочется прикасаться, привязать к себе, не давая возможности отстраниться. Стать одним целым, ощутить его в себе. Саша лихорадочно гладит партнера, куда только может дотянуться. Целует ключицы, прикусывает по очереди соски, осторожно, на пробу, щекочет языком родинку на плече. Хочется вылизать его всего, каждый сантиметр кожи. Удивительной, изумительно пахнущей кожи. Саша шумно сглатывает и втягивает воздух носом, опускаясь на колени. Бросив быстрый взгляд на искаженное страстью лицо мужчины, он облизывает пересохшие губы и, на мгновение утыкаясь носом в жесткие волоски в паху, осторожно пробует на вкус его член. Мужчина вздрагивает, выгибаясь, и Саша, подняв взгляд вверх, демонстративно облизывает кончиком языка головку. Никогда еще он не вел себя так по-блядски. И никогда еще ему не хотелось так себя вести. Он, чуть пососав головку, неспешно обводит языком ствол у самого основания, и, словно издеваясь, медленно насаживается на него горлом, прижимая языком к нёбу. Саша честно пытается расслабить горло, заглотнуть побольше, поймать ритм, который навязывает партнер, положивший руку ему на затылок. Так не совсем удобно, даже немного дискомфортно подстраиваться под кого-то, но он не останавливается. Мужчина рвано стонет, сжимая руку у него в волосах, и, когда Саше кажется, что тому осталось совсем немного до разрядки, тянет его за пряди вверх, разворачивая и толкая вперед, и он оказывается лежащим лицом вниз на столе.

Cаша нетерпеливо ерзает по полированной поверхности, с болезненным удовольствием вжимаясь стоящим членом в столешницу, и отстраненно рассматривает листок, выпавший, вероятно, из какой-то папки, когда сзади прижимается горячее тело. Он оглядывается, пытаясь поймать своим слегка расфокусированным взглядом чужой, и тянется за поцелуем. Но Костя – Саша просто шалеет от возможности называть, наконец, его просто по имени и едва сдерживается, чтобы не кричать это имя на весь безлюдный офис – с каким-то животным рыком гладит его по ягодицам, несильно надавливая на ложбинку между ними. Саша выгибается, подставляясь, и старается пошире расставить ноги, открыться еще больше. Наконец, тот, сжалившись, напоследок легонько шлепает его по ягодице и, приставив член к анусу, толкается внутрь.

Задыхаясь от собственных хриплых стонов, он только и может, что подмахивать, подаваясь навстречу, и вздрагивать от особо приятных толчков. Этот бешеный ритм и хриплое «Ч-чще-е-ерт», что сквозь зубы рычит Костя, сводит с ума, и Саше кажется, что до звезд осталось совсем немного. Сладкой судорогой оргазм скручивает все внутри него, заставляя захлебываться криками, и, на краткий миг выпадая из сознания, он вдруг понимает: что-то во всем происходящем не так. Он пытается поймать «неточность», уловить хоть намек на неправильность, но не может. Все слишком правильно и слишком реально. И лишь утопая в яркой вспышке оргазма, он замечает небольшое пятно. Ту самую родинку. Родинку, которой у Кости никогда не было.

[Motik71]

good-bye-america, эту работу помню и люблю) спасибо)

[good-bye-america]

marlu - Право на выбор

Окружающий мир исчез. Сузился до гипнотических серых глаз, прожигающих меня сейчас насквозь. Как будто внезапно появились лангольеры и лишили весь мир прошлого и настоящего, оставив только будущее, в которое надо еще как-то попасть. Эти твари сожрали воздух, лишив возможности нормально дышать, они жрали землю, создавая невесомость, и я, пока еще была такая возможность, но уже совершенно плохо управляя своим телом, сделал неуверенный шаг вперед, потом еще один.
Серые глаза приблизились – это майор одним тягуче-медленным движением стек с лавки и оказался передо мной.
Я моргнул, не выдержав напряжения, а комбат уже со всей силы вжимает меня в стену в прихожей. Слабая мысль на задворках сознания про мгновенную телепортацию не получила развития, потому что мозг затопил чистый незамутненный восторг: он здесь! Жесткие губы терзали мой рот, требовательный язык выласкивал небо и сплетался с моим – он здесь, пело сердце.
Чертовы джинсы давили неимоверно на то место, куда устремилась вся кровь, отхлынув и от мозга и от легких. Его стояк тоже не добавлял ни спокойствия, ни облегчения – майор прижимался и буквально впечатывался в меня всем телом. Воздуха категорически не хватало, состояние невесомости нарушало координацию, поэтому все, что я мог – это висеть на комбате и жалобно стонать, считая звезды перед глазами.
Следующий осознанный мной момент: я лежу на своем диване, уже без одежды, вцепившись руками и ногами в обнаженное тело майора, который зачем-то оторвался от моих губ и настойчиво что-то говорит. Сосредотачиваюсь чудовищным усилием воли – нахрена в койке диспуты устраивать?
- Костик, где смазка? – он слегка потряс меня за плечо.
- Какая смазка? – я пытался вникнуть в слова сквозь шум в ушах. – А! Нету, только крем в ванной.
Куда?! Майор попытался вырваться из моих объятий, но безуспешно. Я вцепился в него как клещ, как утопающий за соломинку. Не пущу!
- Костя, я не железный, - простонал он мне в шею, сдаваясь и тихо смеясь.
Снова поцелуй. Сладкий. Сладкий.
- Не плачь, ну что ты, - шепот и нежные губы касаются щеки.
Кто плачет? Я? Какая глупость! Мужчины не плачут. «Девочка моя», - хриплый шепот то ли наяву, то ли из подсознания.
- Повернись, - он пытается перевернуть меня на живот.
Не-ет!
- Хорошо, хорошо, не буду, - тихий смех над ухом звучит самой лучшей музыкой, только чего веселиться-то?
Он сплевывает на ладонь и тянется вниз, размазывая слюну по стратегически важному месту.
- Да-а-а, - выдыхаю-выстанываю я, когда указательный палец раздвигает колечко сфинктера. – Да-а! – ору я, когда он совсем не нежно, а судорожно и нетерпеливо входит в меня. – Да-а!
Он еще пытается щадить меня, сдерживаться, но не это нужно сейчас, совсем не это! Я истосковался, я почти не жил без него, зачем мне нужна твоя чертова осторожность?! Подаюсь навстречу, подкидывая бедра вверх, вынуждая сорваться, потерять контроль.
- Да-а! – почти вою я, даже слыша это вопль со стороны, или это ты вторишь мне?
- А-а-а, - кричит он на одной ноте, а я чувствую пульсацию и горячую влагу внутри себя. Этого достаточно, чтобы сорваться в мощнейший оргазм, от которого настолько хорошо, что даже больно.

[Motik71]

«Девочка моя»,

сквикище)))
имя Костя,походу,самое популярное))

[good-bye-america]

Sidemoon - Черничные ночи

- Привет, Гек, - в горле пересохло, голос получился хрипловатым.
Ровно и не было четырех лет. Ни войны не было, ничего.
Сидит у костра, потягивает спокойно трубочку, пускает дым колечками, хитро, кольцо в кольцо, - Том сколько ни учился, никогда у него так здорово не выходило. Босой. Голый по пояс. Грудь от пламени костра – как бронзовая, мышцы перекатываются, ровно поблескивают, а между ними, во впадинках, тени глубокие залегли. И волосы, по-прежнему длинные, - тоже бронзовыми кажутся, статуя прямо в музее, только глаза - живые и совсем, по ночному времени, черные.
- Ну, здравствуй, Том Сойер, - Гек неторопливо выбивает в костер трубку, откладывает в сторону. Встает.
За руку, что ли, здороваться собрался? – успевает еще удивиться Том, а Гек уже крепко берет его за плечи, и впечатывает спиной в первый попавшийся древесный ствол, и молча, отчаянно впивается губами в его губы, - раскрывает почти насильно, ищет языком язык, ласкает, вообще вытворяет нечто невообразимое, точно дыхание Тома пытается выпить, все, до капельки, он всегда потрясающе целовался, но чтоб так!
- Гек… выдыхает Том, когда Гек, наконец (за миг примерно до того, как им обоим вовсе задохнуться, кажется) отрывается от него, пристально смотрит в лицо. – Ох, черт, Гек. Я тоже рад тебя видеть.
- Сбежал тогда от меня, да? Сбежал, сволочь?
- Гек, - Тому нелегко, вполне уместное в данных обстоятельствах желание в нем борется с совершенно неуместным смехом, - ну, Гек, что ты злишься, право слово? Ты ж сам понимаешь!
- Ничего я не понимаю, - сообщает Гек жестко. И – не иначе, в подтверждение сказанного – обеими руками попросту разрывает на Томе рубашку.
Трещит ветхое полотно, катятся в траву пуговки…
- Совсем сдурел?! – шепотом орет Том. – В чем я домой пойду?!
Глаза у Гека – темные, совершенно бешеные. Длинные пальцы (а на одном – перстень золотой, силы небесные, это ж надо – у Гека, и вдруг перстень) судорожно расстегивают брюки.
- Заткнись, Том Сойер. Заткнись и иди ко мне.
- Погоди, - Том, торопясь, чуть не раздирает на себе ремень. – Тьфу, дьявол, не видать же ни хрена, - ох, Гек…
- Ничего. Разберемся.
Гек попросту толкает его на спину, наваливается сверху, коленом раздвигает ноги. Целует, целует – так же молча и жадно, всего, плечи, грудь, бедра, берет в рот – сразу, без обычных своих штучек с языком, до основания, так, что член Тома в горло ему упирается, тесно, горячо, крепко сжимает губы, влажно движется вверх-вниз по стволу – быстрее, быстрее, у Тома темнеет в глазах, и хочется кончить, и ясно: нет, терпеть надо, Гек ему ж потом и отдышаться не даст, с ходу вставит, - что на него нашло, непонятно, но здорово-то как, Господи!
- Гек – слышь… все, хорош, не могу, давай уже…
- Сволочь. Сам-то… знаешь, какая сволочь?
Гек сплевывает на руку, лезет пальцами – сразу двумя, больно, между прочим, но ничего, терпимо и как-то правильно, - Том сейчас и сам бы долгих приготовлений не выдержал, о-о, вот так, молодчина Гек, вот в это самое место, как же ты меня знаешь, как никто другой, все, нормально, отлично, готов, - только давай, давай!
- Гек, скотина!
Чуть приостановился. Улыбнулся – коротко, неожиданно печально.
- Уж какой есть, - выдохнул. И вошел – плавным, скользящим движением, и чуть замер, то ли давая привыкнуть, то ли попросту мучая и изводя, - сглотнул, прикусил губу… и ровно с обрыва бросился.
Сильно. Еще сильнее. А потом – и вовсе до искр в глазах, каждым толчком - прямо под сердце, заходящееся, рвущееся остановиться.
Никто, думает Том, никто на свете не умеет заниматься любовью так, как Гек Финн. А потом очередной толчок и уверенно, основательно сомкнувшиеся на члене пальцы отбивают у него всякое желание о чем-то думать, - и остается только Гек, на нем, в нем, жаркий – будто раскаленный, безжалостный, голодный.
О, вот оно: голодный!
Потом Том спросит у него – он даже знает, пожалуй, какой получит ответ, но это будет потом, а сейчас Гек снова и снова вбивается в него, и сам он рвется навстречу, и им как-то разом становится слишком, и плывет под ними земля, и Гек взрывается, выплескивается ему внутрь, и его тоже, слава Богу, наконец, сносит, - и он забрызгивает Гека своим семенем и орет, в голос орет, не стыдясь своего крика.

- Гек… о, черт.
Мир окружающий, оказывается, никуда не делся, - очень странно, между прочим.
- Ну, Том Сойер, - у Гека в глазах пляшут чертовские золотистые огоньки, - вот и поздоровались.

[smokie_eyes]

Motik71, С этого текста начался слэш для меня)))
Freya "Меня соблазнил натурал?"
Денис лежал на диване. Чуть приоткрытые влажные губы рвано хватали воздух. А помутневшие от желания карие глаза с восторгом смотрели на смуглое крепкое тело, склонившееся над ним. Март едва находил в себе силы сдерживаться. Возбуждение давно довело его рассудок до точки плавления и до боли упиралось в плотную ткань джинсов. И всё же он не мог себе позволить отпустить контроль и поддаться кипящей между ними страсти. Стройное тело парня сводило его с ума и приковывало взгляд. Хотелось ласкать его безудержно, обладать им целиком, сминая кожу пальцами, оставляя на нём следы – как метки – он принадлежит мне. Влюблён. Уже влюблён и гори оно всё синим пламенем! Но мужчина знал, что не может позволить себе ничего, пока сам Дэн не захочет.

- Ты уверен? – пристальным взглядом впиваясь в губы, проводя подушечками пальцев по чуть влажному прессу.

- … — Денис ничего не ответил. Он лишь притянул голову Марта к себе, обвивая руками за шею. Страстный поцелуй вместо ответа – что ж, не так уж плохо. А в джинсах было чертовски тесно, хотелось уже скулить. Март, не отрываясь от этих горячих мягких губ, принялся расстёгивать непослушные пуговицы.

- Можно я? – голос, который на мгновение вогнал его в ступор. Но лицо парня казалось вполне спокойным, и потому Мартин просто привстал на коленях, открывая ему доступ. Тонкие пальцы быстро справились с джинсами. Всё это время Денис не отводил взгляд, словно проверяя собственную реакцию на то, что видит. Марту даже стало как-то неловко. Не то чтобы он ощущал себя подопытным кроликом, просто мысль о том, что Дэн впервые собирается делать это с мужчиной, что впервые ТАК смотрит на обнажённого мужчину... Это волновало.

Пальцы осторожно оттянули в сторону резинку чёрных боксеров, освобождая возбуждённую плоть. Не заметив в глазах парня волнения или сомнений, Март чуть успокоился и помог стянуть с себя джинсы вместе с бельём, понимая попутно, что стоит мальчишке в эту минуту отвернуться или закрыть глаза, и он тут же оденется и всё закончится, так и не начавшись. Но Дэн смотрел, не отводя взгляд. А затем нежно провёл подушечками пальцев по шелковистой коже, вверх по стволу к обнажившейся головке. Мартин всхлипнул – слишком долгое воздержание сделало всё его тело невероятно чувствительным, и это пугало его не меньше, чем сама мысль о том, чем он собирается заниматься с несовершеннолетним парнем, который до этого не имел ни грамма подобного опыта.

- Иди сюда, — шепнул Март, наклоняясь и целуя мальчишку в губы, снова сходя с ума от прикосновения его горячего тела. Широкая мужская ладонь, гладила влажную шею, вниз по груди, кубикам пресса, чуть впалому животу, опускаясь к горячему паху. Денис вздрогнул, когда Март сжал его сквозь джинсы. Рука парня поспешно накрыла его ладонь, словно желая остановить, но тут же отпустила, позволяя продолжить.

Март с лёгкостью справился с молнией, а вот проклятая пуговица не желала сдаваться без боя. Мужчине пришлось оторваться от поцелуя и найти её взглядом. Дэн тоже наблюдал за этим процессом, не без смущения и всё же внимательно. Казалось, он хотел видеть глаза Марта, выражение его лица, когда пути обратно уже не будет. Но в последнюю секунду парень отвернулся, стыдливо прикрывшись ладонью:

- Это так странно, — пробормотал он, но Март его не слышал. Руки осторожно поглаживали его пах и с каждой секундой Дэну всё сильнее сносило крышу.

- Доверься мне, ладно? – шепнул мужчина, целуя парня в шею и опускаясь нежными поцелуями вниз. Дэн только кивнул в ответ, провожая взглядом его медленно опускающуюся ниже голову. Разметавшиеся длинные русые волосы не давали ему увидеть того, что собирался сделать Март.

- Кха, – вырвался рваный выдох, когда Денис ощутил, как влажные горячие губы сомкнулись кольцом вокруг его возбуждённой плоти. – Март. Это… Ха…

Бесполезно, язык не слушался, мысли спутывались в узел, а руки безвольно опустились ему на плечи. Эта сумасшедшая ласка была ему вполне знакома, но впервые это делал для него мужчина. И сложно описать разницу между тем, как это делает неумелая молодая девушка и опытный взрослый парень. Зная по себе, он доставлял такое удовольствие, какое Дэну ещё никогда не приходилось испытывать.

- Я. Я же сейчас… Чёрт… Март…

Мужчина прекрасно знал, что Денис долго не продержится. Впрочем, он сознательно набирал темп, желая, чтобы парень поскорее кончил. Сейчас они оба были слишком взвинчены, а вечер планировал быть долгим и запоминающимся.

- Я… — в последний раз всхлипнул Денис, понимая, что ни удержаться, ни вырваться из объятий Марта он уже не успеет. Волна оргазма подкатила так быстро и неожиданно, что зависнув в эйфории лишь на несколько секунд, парень поспешно пришёл в себя и с ужасом уставился на любовника, который совершенно спокойно улыбался, слизывая с губ остатки спермы.

- Ты… Я…

- Понравилось? – вскинул бровь Март, но вместо ответа получил очередной безудержный поцелуй. Дэн с упоением вылизывал рот мужчины, стремительно теряя рассудок от этих новых ласк, сексуального вида Марта и его мозгодробительных поступков.

- Это просто нечто, — выдохнул ему в губы Дэн, обвивая руками его мускулистое тело.

- Рад, что понравилось, — мужчина продолжал целовать парня, и Денис уже податливо подставлял его поцелуям шею, чувствуя, что возбуждение никуда не ушло. Оно возвращалось стремительно быстро, снова отдаваясь тяжестью внизу живота. «Да что это такое?» — мелькнуло в мыслях, когда Март чуть прикусил его губу и сладостный стон утонул в его поцелуе. Руки Дениса, казалось, жили своей жизнью, нагло хозяйничая по телу любовника. Безудержные пальцы ласкали влажное тело, словно желая изучить каждый его изгиб – руки, плечи, чуть выступающие ключицы, ямочка между ними, крепкая мужская грудь, рельефный пресс, впадинка пупка, ниже… Парень и сам не заметил, как коснулся ладонью его возбуждённого члена, – Марта буквально выгнуло от удовольствия, но он тут же отстранил его руки.

- Не сейчас, — улыбнулся он, а парень лишь молча сверкнул в ответ своими потрясающими карими глазами. — Ты ведь не передумал? – уточнил Март, и Дэн незамедлительно кивнул. Сейчас ему было так хорошо, что он согласился бы на всё.

- Хочу, — тихо шепнул он на самое ушко, и Мартин едва не взвыл в голос. Ведь как ни пытался он убедить себя, что это всё временно, игра, не более, — желание стать с этим парнем единым целым, увидеть, как он выгибается и стонет во время оргазма – всё это давно стало предметом его полуночных фантазий.

- Подожди секунду, — со стоном выдохнул Март, нехотя отрываясь от парня, и откинулся назад, доставая что-то из ящика журнального столика. Денис внимательно проводил его руки взглядом, и впервые немного взволнованно спросил:

- Будет больно, да?

- Ну, если будешь со мной понежнее, то нет, — ухмыльнулся в ответ Март, разрывая зубами упаковку.

- В смысле? – в карих глазах сверкнуло неподдельное удивление.

- В прямом. Сам наденешь? Или тебе помочь? – мужчина протянул ему извлечённый из упаковки презерватив и с удовольствием наблюдал, как меняется выражение лица любовника.

- Ты хочешь, чтобы… я тебя…?

- Ты против?

- Просто я думал…

- Дэн, а думать много – вредно, знаешь? Но ты же не передумал? – впервые напрягся Март. Может, и вправду стоило предупредить парня о предпочтениях заранее? Впрочем, Март почему-то не сомневался, что это не окажется проблемой.

- Нет, не передумал, — ухмыльнулся Дэн, расправляя скользкую резину и медленно провожая взглядом стройное смуглое тело, откидывающееся назад и утягивающее его за собой.

- Был похожий опыт? – поинтересовался Март, целуя парня и прижимая к себе крепче.

- Не то чтобы… – пробормотал Дэн.

- Ну, взрослый мальчик. Справишься? – короткая ухмылка, ещё один поцелуй, а затем сильные руки, притянувшие его к себе и помогающие устроиться поудобнее между разведённых коленей.

- Не спеши, ок? — Март чуть вздрогнул, когда осторожно поддерживая руками за бёдра, Дэн начал входить в него.

- Чёрт, как узко, — рваное дыхание и капельки пота, стекающие вниз по вискам. Март же вцепился в обивку дивана, постепенно привыкая к дискомфорту. А он проходил быстро, поскольку Дэн не торопился и замер ненадолго, так же стараясь привыкнуть к новым ощущениям. – Ты в порядке?

- Да, — Март кивнул. Приоткрытые губы, разметавшиеся влажные русые волосы, чуть прикрывающие затуманенный взгляд. Этот вид просто сводил с ума Дениса – так непривычно было видеть под собой мужчину и всё же – эти губы хотелось целовать, в этих глазах хотелось тонуть, а то, что творилось сейчас с их телами, вообще было сложно описать словами.

Дэн двигался неспешно, понимая, что долго не продержится, но Марта всё равно выгибало от каждого осторожного толчка. Он закусывал губы от удовольствия, в схожем темпе лаская себя. Иногда ему помогал Денис – парень уже без стеснения касался его там – всё казалось вполне естественным и все прежние предрассудки потеряли смысл. Было настолько хорошо, что едва хватало сил сдерживаться.

- Я… сейчас… — прошипел Март, но Дэн оборвал его страстным поцелуем. Их пальцы сплелись где-то на животе, ощущая прохладную влагу. Оргазм, накрывший Дениса, был такой сильный, что парень едва удержал равновесие и непременно свалился бы с дивана, если бы Март вовремя не подхватил его.

- Эй, ты в порядке? – улыбнулся мужчина, заглядывая ему в глаза.

- Я в астрале, — ухмыльнулся парень, обессилено распластавшись на груди Марта.

[smokie_eyes]

"Валентинка на долгую память" NikMac
У Сергея руки дрожали, когда Макс сполз с дивана, одной рукой обнял за талию, второй обхватил основание выглядывающего из не полностью расстёгнутых джинсов члена. Уверенные и грубоватые прикосновения заводили. Но ещё вкуснее – наблюдать за влажными, успевшими покраснеть и припухнуть губами, обнимающими головку члена, впускающими его в горло. Ещё лучше – чувствовать ловкие и жадные движения языка. Несравнимо хорошо – сходить с ума под плывущим обожающим взглядом...

– Стой, стой!

– М-м-м?..

Макс поднял глаза в безмолвном вопросе. Язык продолжал дразнить щель, скользил по краю головки, ладонь оглаживала яички. Сергей в ласке рук и рта и откровенной нежности взгляда тут же потерялся, совершенно забыл, что хотел сказать, а Макс не переспрашивал.

Безвольно опустившиеся на голову руки гладили тёплую нежную кожу и жёсткие волосы. Взгляд не отрывался от дрожащих ресниц, от втягиваемых и расслабляющихся щёк, от непристойных движений алых губ, обнимающих ствол.

Ирреальная картина: сидящий на полу в костюме и галстуке, застёгнутый на все пуговицы мужчина сосет, как... как... Нет сравнений. Только Макс может так, других таких нет.

– И это твоё жёстко, Серый? – хриплый, будто простуженный, голос остановил несущегося на полной скорости к финишу Сергея у самой черты.

Сердце колотилось в каждой клетке, руки изорвали покрывало к чертям, бёдра, которые партнёру пришлось удерживать, ныли. Едва не опозорился, как мальчишка. Ну и дела.

Макс фыркнул.

– Совсем изголодался, приятель?

– Ты даже не представляешь как, – пробормотал Сергей, отстраняясь. Встать на подкашивающиеся ноги оказалось нелёгкой задачей. – Поднимайся. В спальню пойдём.

– Что, даже не хочешь кончить?

– Не хочу испортить костюм, за который меня кое-кто завтра убьёт.

Макс встал красиво и плавно, только под конец взмахнул руками и неудачно опёрся на стол. Проследив за фонтаном осколков разлетевшегося по полу бокала, Сергей проворчал:

– На счастье, – и потянул своё переменчивое, готовое в любой миг протрезветь и исчезнуть счастье в кровать.

Всё так хорошо шло, почти идеально, что до дрожи не хотелось возвращаться к продуманному заранее плану. А вдруг Макс будет совсем не в восторге? Но подпоить его и раскрутить на минет – слишком мало. Надо больше, надо сильнее, надо дать то, на что другой не решится. Дать так, чтобы наступившее завтра не украло победу, вместе со сбежавшим любовником, вновь забывшим обо всём, кроме работы.

– Бельё в сердечки, Серый? Это твой супер-пупер-мега-сюрприз?

Макс отчаянно фыркал в кулак, потом расхохотался, сгибаясь едва не пополам – что очень хорошо и удобно как раз для того, чтобы одним движением закинуть его на всхлипнувшую от жёсткого обращения кровать.

– Ой!

Сергей вытащил из-под Макса коробку, отложил в сторону.

– Это подарок, позже познакомишься с ним поближе.

Раздевание превратилось в пытку. Возбуждение уже не сжимало внутренности многотонным прессом, но все эти петельки-пуговички здорово напрягали, а Макс, зараза, не помогал, только хихикал, комментируя каждую неудачу Сергея.

Брюки, трусы, носки – всё уже валялось грудой в ногах кровати. Брошенный в кучу пиджак звякнул чем-то тяжёлым. Попытку снять рубашку Макс пресёк:

– Давай так. Не хочу больше ждать.

Не дожидаясь ответа, он развёл ноги в стороны, предлагая себя безо всякого стеснения. Член стоял вертикально вверх, почти не качаясь, капля смазки текла по крепкому розовому стволу вниз, к тяжёлым яйцам и темнеющему отверстию.

Сергей сглотнул, отводя взгляд от соблазнительного зрелища. Пакетик с презервативом жёг руку огнём. Хотелось... хотелось до дрожи.

Он отвернулся, нашарил у ножки кровати чёртову коробку. Подготовленная игрушка легла в руку, как влитая.

Макс расхохотался.

– Серый, я предпочитаю твой. Не нужно ничего в меня пихать на батарейках. Мне их и внутри хватает. – В подтверждение своих слов, он стукнул себя в грудь кулаком. – Слышишь? Внутри звенит чистый литий, как ты говорил.

И чем ответить на это?.. Поцелуй вышел нежным и долгим.

– Глупая шутка, – прошептал Сергей, заставляя себя отстраниться. – У тебя в груди такое же сердце, как у каждого человека.

– Микросхема. Калькулятор. Кусок льда, – Макс перечислял, загибая пальцы. – Это не я придумал, ты сам сказал.

– Я разозлился тогда и уже сто раз попросил у тебя прощения. А ты подумай о том, что сам сейчас доказал, какое оно живое, глупое и ранимое. Особенно когда обижает тот, перед кем ты без защиты.

Макс закусил губу, отвернулся.

– Чем такие темы поднимать, уж лучше называй меня солнцем.

– А как же, солнце.

Первое проникновение вибратора с натянутым сверху обильно смазанным презервативом вышло неловким. Макс смотрел на него с полным недоумением. Смех романтичности обстановке тоже не добавлял.

Добившись первого настоящего стона, Сергей разорвал зубами упаковку второго презерватива. Мгновенное замешательство в глазах Макса, и вот уже его член покрывает тонкая резина.

– За-ачем?

Несколько более глубоких толчков игрушки – и больше Макс вопросов не задавал.

Сергей любовался его искажённым от страсти лицом несколько долгих мгновений. Каждое следующее добавляло неуверенности тому, что он собирался сделать. К сожалению, избранная поза смотреть глаза в глаза не позволяла.

Насадиться на член, удерживая игрушку внутри Макса – пункт один.
Выполнен.
Перед глазами расцветают выжженные добела круги и звезды.

Подняться и опуститься, не потеряв равновесия и игрушку – пункт два.
Выполнен.
Колени дрожат, бёдра напряжены, ощущение заполненности кружит голову, как и изумлённый стон Макса.

Двигаться плавно, наращивая темп и не сбиваться с него – пункт три, последний, до победы.

Руки Макса на бёдрах, его горячее дыхание волнует спину, его поцелуи-укусы, его глубокие стоны... Потолок, стены, шкаф, пол качаются перед глазами. В ушах шумит кровь. Двигаешься – до изнеможения, до колотящегося в горле сердца, словно не трахаешься, а кросс бежишь бесконечный, пятидесятикилометровый.

Толчок в спину заставляет изменить угол – и вырывает первый крик. Нутро дрожит. Руки тоже. Чёртова игрушка выскальзывает из неловких пальцев.

Ещё один толчок руки в спину и члена внутрь – стопроцентное попадание, тело изгибается само, хрип рвётся из горла.

Следующий миг – и мир переворачивается. Макс разводит ноги упавшего спиной на кровать Сергея, сгибает в коленях, берёт – жёстко, напористо, нагло, будто каждый раз только топ, только сверху. Каждый толчок бьёт по нервам, заставляет извиваться. Рефреном чей-то жалобный вой «ещё, ещё, еще...»

Первая судорога настигает, когда каждое движение становится пыткой, по силе ничем не отличающейся от наслаждения. В бездну, где смешивается и первое, и второе Сергей погружается до самого дна и умирает там, корчась от страсти.

Вторая судорога – дольше и мягче первой – выдёргивает его на поверхность, где жар, пот и боль, запахи и звуки, ошалелые глаза Макса, его закушенные губы, хриплый крик...

И нет зрелища этого слаще.

[Kallis_Mar]

ну как работать то???

[Motik71]

good-bye-america, smokie_eyes, ойёёёёёё ))) надо паузу сделать))) невозможно же такими дозами)) спасибооо)

[smokie_eyes]

Motik71, и ты нам говоришь про паузу?! Сама же начала)))

[Motik71]

smokie_eyes, больше не буду)))) это же невыносииииимо)))

[Motik71]

шутка!))) продолжаем)) еще есть мноооооого горячего))

Мотинька, девочки, спасибо вам... я не умею выделять.. я читаю все полностью... а здесь столько интересных рассказов))))

[Fantamix]

Clarence Le Grand, Граф спасайте, хочу это прочитать полностью, не могу найти, на странице автора была, чот я не догоняю.

"Скрытые достоинства" EarthlyWays

[Clarence Le Grand]

Fantamix, я попробую найти из дома, у самого-то файл)) да и в общем-то я практически все скопировал, там абзац начала и абзац концовки остались))