Любовь - это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить и все же она у нас остается.
Танюша разрешила,поэтому несу себе) Это не текст,это действительно МУЗЫКА
и я хочу ,чтобы она и у меня была) Очень-очень красиво!
читать дальшеВик,спасибо,родной,за то что взял за руку и привел туда![:heart:](http://static.diary.ru/picture/1177.gif)
ficbook.net/readfic/2447095
![](http://static.diary.ru/userdir/2/9/3/6/2936881/82443213.jpg)
читать дальшеЯ редко соглашаюсь исполнять эту мелодию. Да и у музыкантов не принято просить о каком-то специальном произведении. Вообще просить. Официоз оболочки, чтобы не расплескать эмоции внутри.
Только в редкие творческие вечера или еще более редкие полупосиделки с приятелями, нет, не друзьями - они знают, что эту тему лучше не трогать, а с теми, кого я не подпустил и уже никогда не подпущу так близко, чтобы позволить увидеть себя в музыке, - меня всегда просят сыграть именно ее.
И я не буду говорить, что догадываюсь о причинах того, почему она как-то особо трогает душу слушателя. Нет. Потому что я точно знаю, как она вытягивает мою душу, выжимает из давно покрытого слоем новых событий, эмоций нарыва ту жгучую боль воспоминаний, заставляя их струится по венам, расползаться во мне, стекать по рукам в кончики пальцев и выходить из-под них звуками музыки.
Ровно пять с половиной минут я могу позволить себе вспоминать, чтобы вместе с финальным аккордом захлопнуть свою душу с только мне одному слышимым стуком.
А ты сидишь в первом ряду практически на всех моих московских концертах. И твоя жена рядом, держит букет из белых лилий, которые она подарит мне после выступления.
Слышишь ли ты в моей музыке то, что рассказываю в ней я?
Пальцы легко перебирают клавиши, кисть чуть подается вперед к черным – сейчас только бемольным, светлым и грустным. Левая рука привычно растягивается в аккордах, пока правая ведет переливы моего рассказа.
В эти пять с половиной минут я вновь могу быть в том далеком лете, обогреться его ласковыми лучами, снова взлететь к небу на самодельных качелях, бежать наперегонки по еще влажному асфальту, даже не пытаясь перешагнуть через лужи, наступая в них и разбрызгивая отражение синего неба и радуги.
И ты рядом, загорелый, чернявый мальчишка, с вечно разодранными коленками и белозубой улыбкой. С тобой так легко придумывать игры и спасаться от разъяренных соседей, вступать в драку с пацаньем с соседней улицы, да все легко.
Пальцы перебегают, цепко нажимая на клавиши то синхронно, то давая друг другу возможность высказаться, и левая рука, обычно молчаливая, поддерживающая, сознательно выбравшая для себя вторую роль фона для основной мелодии вдруг оживает, раскрывается бархатными нотами баритона малой октавы.
Невесомое, смазанное прикосновение замершими обветренными губами, и самому даже не боязно, а просто чудовищно, до панического ужаса, до желания умереть в следующую секунду, страшно, что ты не поймешь, оттолкнешь. И только бешено колотящееся сердце подсказывает, что я еще не перестал дышать, что я еще жив.
Но ты лишь смотришь на меня широко распахнутыми глазами, до краев наполнившимися удивлением, сомнением, ожиданием и чем-то еще, что мне, заблудившемуся в своем тумане, не разглядеть, не уловить.
Хуже всего даже не ночью, когда ленивые тяжелые мысли заржавелой шестеренкой прокручиваются по сотому разу в распухшей больной голове. Хуже заставить себя идти тебе навстречу. И самое худшее – что ты не придешь.
Ты пришел. Ты ждешь меня, задержавшегося в своих метаньях, на том же перекрестке. Недовольно хмуришься из-за моего опоздания и ни слова не говоришь о вчерашнем.
Мелодия нарастает, уводит меня за собой, вытягивает жилы каждой нотой, отдающейся где-то чуть ниже сердца, в межреберье, где, мне кажется, живет моя исковерканная, израненная душа со снятой кожей.
Мы лежим прямо на земле, на желто-красных листьях, ворохом засыпавших еще зеленую, подмороженную, покрытую хрустящим инеем траву, практически в одну линию, макушка к макушке, придавленные ослепительно ярким синим осенним небом, опрокинувшимся над золотистыми акварельными мазками листьев на уже оголившихся почерневших деревьях. И так, не глядя друг на друга, но ощущая тебя рядом, слова произносятся сами, восторженно, волнительно находя отклик в твоих ответных признаньях.
Руки скользят по клавишам, легко, но крепко нажимая подушечками пальцев на них, повторяя движения друг друга, словно подчеркивая мелодию на два голоса. И только немного сбивающая синхронность высокая трель лишь окрашивает музыку чувствами, не допуская механичности, если бы она вообще могла быть в моей сегодняшней игре.
Потемневший, покрытый трещинами лед тяжелыми, неповоротливыми глыбами неохотно отходит от берега. Здесь, в Мурманске у нас было море, откровенное в своей силе и мощи, вечное, безразличное и дарующее, с шумом приносящее белую пену на сине-серых волнах. Ты любил это море, холодное, едва прогретое суровым северным солнцем. Мы стоим на пристани, продуваемые всеми ветрами, и в твоих глазах я вижу отражение чистого весеннего неба.
Захватываю верхние ноты, и они звонко отдаются в скрученных переливах, расставляя акценты наших дней, яркими, нестираемыми оттисками оставшиеся в моей памяти, сколько бы сора и пыли она не собрала позже.
Тесно переплетенные пальцы, запахи, звуки, ощущения: кожи, волос, прикосновений, поднимающиеся изнутри, обволакивающие снаружи. Так много всего в крепко скрученном клубке, чтобы можно было разложить, назвать, разглядеть, препарировать на составляющие, вычленить, оставить зарисовкой для себя. И так мало, что не в силах воссоздать, пережить потом, одному, только вместе и каждый раз вновь, только сильнее, откровеннее, ближе.
Несколько тактов пальцы обеих рук нажимают на клавиши синхронно, но затем, когда еще зрителям кажется, что они так и движутся друг за другом, я знаю, что это совпадает лишь ритм, общий рисунок музыки, а в мелодии уже началось различие, еще почти незаметное, но все больше проявляющееся в восходящих и нисходящих нотах.
Слишком молоды, слишком самонадеянны, слишком много ждем от будущего, все слишком. Ты легко решаешь идти дальше, в другой город, страну, оставляя за мной лишь право звонить в любое время.
- Не уходи, ты убиваешь меня! Прошу! – как в дурацкой мелодраме горячие слезы смешиваются с холодным хлестким дождем. И ты стоишь напротив, не в силах уйти и бросить меня одного, и не вправе изменить свое решение.
А я сбегаю от тебя, чтобы ты не успел попрощаться, снова наступая в лужи. И ты догоняешь меня, куда-то тащишь, молча отогреваешь в горячей ванне, как ребенка вытираешь мягким пушистым полотенцем, не реагируя на мою истерику, мои крики, удары, признания, просьбы и проклятья. Выпаиваешь горячим молоком с медом, отбирая коньяк. И все спокойно, молча.
Я кричу, вырываюсь, плачу, мошкой бьюсь о стеклянную стену, непреодолимо выросшую между нами, позволяющую мне видеть, слышать тебя, но закрывшую для меня возможность прикоснуться к тебе, к твоему сердцу.
Пауза. Обрыв.
Правая рука медленно, будто неуверенно начинает свой рассказ на невысоких, мягких спокойный нотах.
Потому что в этот момент я понимаю.
Это был не ты? Это было не со мной? Это я кого-то грел, поил, успокаивал, молчал? Усмешка судьбы – я никогда не был с тобой, я никогда не рассказывал тебе о своих чувствах, а ты никогда не говорил, что не любишь меня.
И история любви не моей жизни рассыпается, разлетаясь осколками. Мне легче было придумать ее, чтобы у меня остались хотя бы воспоминания о тебе.
Пальцы пробегают по клавишам, легко, невесомо, в своем мягком танце
Ты, как и всегда, сидишь в первом ряду, а твоя жена держит в руках букет белых лилий, который она подарит мне после концерта. И только музыка рассказывает о нашей несбывшейся жизни.
![:heart:](http://static.diary.ru/picture/1177.gif)
читать дальшеВик,спасибо,родной,за то что взял за руку и привел туда
![:heart:](http://static.diary.ru/picture/1177.gif)
ficbook.net/readfic/2447095
![](http://static.diary.ru/userdir/2/9/3/6/2936881/82443213.jpg)
читать дальшеЯ редко соглашаюсь исполнять эту мелодию. Да и у музыкантов не принято просить о каком-то специальном произведении. Вообще просить. Официоз оболочки, чтобы не расплескать эмоции внутри.
Только в редкие творческие вечера или еще более редкие полупосиделки с приятелями, нет, не друзьями - они знают, что эту тему лучше не трогать, а с теми, кого я не подпустил и уже никогда не подпущу так близко, чтобы позволить увидеть себя в музыке, - меня всегда просят сыграть именно ее.
И я не буду говорить, что догадываюсь о причинах того, почему она как-то особо трогает душу слушателя. Нет. Потому что я точно знаю, как она вытягивает мою душу, выжимает из давно покрытого слоем новых событий, эмоций нарыва ту жгучую боль воспоминаний, заставляя их струится по венам, расползаться во мне, стекать по рукам в кончики пальцев и выходить из-под них звуками музыки.
Ровно пять с половиной минут я могу позволить себе вспоминать, чтобы вместе с финальным аккордом захлопнуть свою душу с только мне одному слышимым стуком.
А ты сидишь в первом ряду практически на всех моих московских концертах. И твоя жена рядом, держит букет из белых лилий, которые она подарит мне после выступления.
Слышишь ли ты в моей музыке то, что рассказываю в ней я?
Пальцы легко перебирают клавиши, кисть чуть подается вперед к черным – сейчас только бемольным, светлым и грустным. Левая рука привычно растягивается в аккордах, пока правая ведет переливы моего рассказа.
В эти пять с половиной минут я вновь могу быть в том далеком лете, обогреться его ласковыми лучами, снова взлететь к небу на самодельных качелях, бежать наперегонки по еще влажному асфальту, даже не пытаясь перешагнуть через лужи, наступая в них и разбрызгивая отражение синего неба и радуги.
И ты рядом, загорелый, чернявый мальчишка, с вечно разодранными коленками и белозубой улыбкой. С тобой так легко придумывать игры и спасаться от разъяренных соседей, вступать в драку с пацаньем с соседней улицы, да все легко.
Пальцы перебегают, цепко нажимая на клавиши то синхронно, то давая друг другу возможность высказаться, и левая рука, обычно молчаливая, поддерживающая, сознательно выбравшая для себя вторую роль фона для основной мелодии вдруг оживает, раскрывается бархатными нотами баритона малой октавы.
Невесомое, смазанное прикосновение замершими обветренными губами, и самому даже не боязно, а просто чудовищно, до панического ужаса, до желания умереть в следующую секунду, страшно, что ты не поймешь, оттолкнешь. И только бешено колотящееся сердце подсказывает, что я еще не перестал дышать, что я еще жив.
Но ты лишь смотришь на меня широко распахнутыми глазами, до краев наполнившимися удивлением, сомнением, ожиданием и чем-то еще, что мне, заблудившемуся в своем тумане, не разглядеть, не уловить.
Хуже всего даже не ночью, когда ленивые тяжелые мысли заржавелой шестеренкой прокручиваются по сотому разу в распухшей больной голове. Хуже заставить себя идти тебе навстречу. И самое худшее – что ты не придешь.
Ты пришел. Ты ждешь меня, задержавшегося в своих метаньях, на том же перекрестке. Недовольно хмуришься из-за моего опоздания и ни слова не говоришь о вчерашнем.
Мелодия нарастает, уводит меня за собой, вытягивает жилы каждой нотой, отдающейся где-то чуть ниже сердца, в межреберье, где, мне кажется, живет моя исковерканная, израненная душа со снятой кожей.
Мы лежим прямо на земле, на желто-красных листьях, ворохом засыпавших еще зеленую, подмороженную, покрытую хрустящим инеем траву, практически в одну линию, макушка к макушке, придавленные ослепительно ярким синим осенним небом, опрокинувшимся над золотистыми акварельными мазками листьев на уже оголившихся почерневших деревьях. И так, не глядя друг на друга, но ощущая тебя рядом, слова произносятся сами, восторженно, волнительно находя отклик в твоих ответных признаньях.
Руки скользят по клавишам, легко, но крепко нажимая подушечками пальцев на них, повторяя движения друг друга, словно подчеркивая мелодию на два голоса. И только немного сбивающая синхронность высокая трель лишь окрашивает музыку чувствами, не допуская механичности, если бы она вообще могла быть в моей сегодняшней игре.
Потемневший, покрытый трещинами лед тяжелыми, неповоротливыми глыбами неохотно отходит от берега. Здесь, в Мурманске у нас было море, откровенное в своей силе и мощи, вечное, безразличное и дарующее, с шумом приносящее белую пену на сине-серых волнах. Ты любил это море, холодное, едва прогретое суровым северным солнцем. Мы стоим на пристани, продуваемые всеми ветрами, и в твоих глазах я вижу отражение чистого весеннего неба.
Захватываю верхние ноты, и они звонко отдаются в скрученных переливах, расставляя акценты наших дней, яркими, нестираемыми оттисками оставшиеся в моей памяти, сколько бы сора и пыли она не собрала позже.
Тесно переплетенные пальцы, запахи, звуки, ощущения: кожи, волос, прикосновений, поднимающиеся изнутри, обволакивающие снаружи. Так много всего в крепко скрученном клубке, чтобы можно было разложить, назвать, разглядеть, препарировать на составляющие, вычленить, оставить зарисовкой для себя. И так мало, что не в силах воссоздать, пережить потом, одному, только вместе и каждый раз вновь, только сильнее, откровеннее, ближе.
Несколько тактов пальцы обеих рук нажимают на клавиши синхронно, но затем, когда еще зрителям кажется, что они так и движутся друг за другом, я знаю, что это совпадает лишь ритм, общий рисунок музыки, а в мелодии уже началось различие, еще почти незаметное, но все больше проявляющееся в восходящих и нисходящих нотах.
Слишком молоды, слишком самонадеянны, слишком много ждем от будущего, все слишком. Ты легко решаешь идти дальше, в другой город, страну, оставляя за мной лишь право звонить в любое время.
- Не уходи, ты убиваешь меня! Прошу! – как в дурацкой мелодраме горячие слезы смешиваются с холодным хлестким дождем. И ты стоишь напротив, не в силах уйти и бросить меня одного, и не вправе изменить свое решение.
А я сбегаю от тебя, чтобы ты не успел попрощаться, снова наступая в лужи. И ты догоняешь меня, куда-то тащишь, молча отогреваешь в горячей ванне, как ребенка вытираешь мягким пушистым полотенцем, не реагируя на мою истерику, мои крики, удары, признания, просьбы и проклятья. Выпаиваешь горячим молоком с медом, отбирая коньяк. И все спокойно, молча.
Я кричу, вырываюсь, плачу, мошкой бьюсь о стеклянную стену, непреодолимо выросшую между нами, позволяющую мне видеть, слышать тебя, но закрывшую для меня возможность прикоснуться к тебе, к твоему сердцу.
Пауза. Обрыв.
Правая рука медленно, будто неуверенно начинает свой рассказ на невысоких, мягких спокойный нотах.
Потому что в этот момент я понимаю.
Это был не ты? Это было не со мной? Это я кого-то грел, поил, успокаивал, молчал? Усмешка судьбы – я никогда не был с тобой, я никогда не рассказывал тебе о своих чувствах, а ты никогда не говорил, что не любишь меня.
И история любви не моей жизни рассыпается, разлетаясь осколками. Мне легче было придумать ее, чтобы у меня остались хотя бы воспоминания о тебе.
Пальцы пробегают по клавишам, легко, невесомо, в своем мягком танце
Ты, как и всегда, сидишь в первом ряду, а твоя жена держит в руках букет белых лилий, который она подарит мне после концерта. И только музыка рассказывает о нашей несбывшейся жизни.
@темы: рек, Музыка воспоминаний
Мотенька-видео просто нечто!!!!!
Ох, твое волшебство + великолепный текст автора = роскошная драгоценность)))
читать дальше
Ааа, кстати, я диз хвалил?))) Не суть, собственно)))
Хва-люююю))) Здорово))
Лучше тогда вииишшшнююю))))
читать дальше
читать дальше
или так давай?)))
читать дальше
читать дальше
читать дальше
Да, VikTalis, чайку, пожалуй, можно ))
читать дальше
Даааа))))
Motik71, обложка и музыка, как всегда, создают полный эффект присутствия, спасибо, Моть
VikTalis, и тебе спасибо за то, что обратил внимание на это чудо) читать дальше
VikTalis, Вик,корми девочек всех скорее вишнями)))
Motik71, обложка очень атмосферна
Мне кажется, герой сам лишил себя возможности узнать, был ли у него шанс. Он предпочёл жить несуществующими воспоминаниями из страха быть отвергнутым. Конечно - зря, а вдруг бы его не отвергли и тогда, как минимум, воспоминания были бы настоящими. Но у него осталась волшебная музыка - это его выбор.
И это радует! Я, кстати, жду продолжения истории о Денисе и Юре) читать дальше
так что исправляюсь)))
танцуют все!))
Cкачать Цветомузыка Таня, Танечка бесплатно на pleer.com
Cкачать Двигайся, Таня! Зажигай Таня! бесплатно на pleer.com
Первая вапще обо мне - у меня как раз реснички чёрные, зелёные глаза)) Только што ж она так грустно заканчивается? Я требую
продолжения банкетаХЭKallis_Mar, спасибо, Маш
Вот, правильно, а если что - ты же феечка, наколдуешь мне ХЭ
Пелагея 007, черешня, но ведь тоже вкууусно жешь)))
читать дальше
Татьяна_Кряжевских, ежевичку, ага))
читать дальше
И тоже пирог к чаю всем)))
читать дальше
И ещё вот этакую милоту захотелось))
Download Homeless Man Tribute for free from pleer.com
на край светамузыка замечательная, спасибоПелагея 007,
Так, красавицы, я собрался
читать дальше
может что забыл? Что ещё туда взять?))
читать дальше